Сказка без чудес. Роман - стр. 51
Глеб Сергеевич, тоже сожалея будто бы, сочувственно покивал головой. А сам подумал, что с такой дворней, сумасшедшей, дебиловатой да вороватой, проблем точно не оберёшься!
А между тем дошёл черёд и до поварихи – дородной женщине, чей возраст можно было определить и в тридцать, и в сорок лет. Она прямо-таки лучилась улыбкой, и лунообразное лицо её со здоровым румянцем на пухлых щёчках будто свидетельствовало о доброкачественности и полезности для организма приготовляемой ею пищи.
– С Марией нашей искусницей вы уж точно знакомы, – остановился домоправитель возле поварихи, облаченной в белый передничек и такой же первозданной чистоты, хрустящий от крахмала колпак. – Не баба, а скатерть-самобранка. Любые яства, даже заморские, вмиг приготовит. Были бы продукты. Я уж и не знаю, где она все эти шашлыки да пловы, люля-кебабы разные подсмотрела, у кого научилась? Всю жизнь в имении прожила…
– Может, по книгам кулинарным? – высказал предположение Дымокуров. – Или в Интернете – сейчас там каких рецептов только нет!
Повариха ещё больше зарделась смущённо, а Еремей Горыныч пояснил снисходительно.
– Она у нас читать не умеет…
– Как так? – искренне на этот раз удивился Глеб Сергеевич.
– Да так, – пожал плечами домоправитель. – Как-то не задалось с самого детства. Её за букварь, азбуку, а она – за рукоделие… Она ещё и шьёт, и кроит прекрасно. И уборку в дому делает – лучше всякого пылесоса. После неё ни пылинки, ни соринки не остаётся…
– Вы мне только скажите, из чего блюдо состоит. Из каких… э-э… ингредиентов. А я мигом соображу, как его приготовить. – Потупясь, объяснила Мария.
Старушка опять встряла:
– На выданье девка! И не рожала ишшо. И воспитания правильного. Хранительница, как это говорят? – домашнего очага! Не то, что вертихвостки нынешние. Ни сварить, ни убраться. Только ногти холить… Маникюр да педикюр… Тьфу, прости меня господи!
Еремей Горыныч опять окоротил бабку взглядом.
«Эту, пожалуй, оставлю…» – решил про себя Дымокуров по поводу будущего Марии, а вслух, окончательно войдя в роль барина, поощрил всех присутствующих кивком снисходительно:
– Благодарю за службу!
А вся шеренга вдруг в ответ грянула – не стройно, но разом:
– Рады стараться, ваше благородие!
Глеб Сергеевич едва не прослезился растроганно:
– Ну вы, братцы, даёте… вот уж услужили, уважили…
Когда дворня разошлась по своим не слишком ясно представляемым Дымокуровым домашним делам, он, обозревая просторный двор, как бы невзначай поинтересовался у домоправителя:
– Я вот, Еремей Горыныч, понял так, что вы здесь все вроде бы родственники… Баба Ягода родная сестра Василисы Митрофановны, Семён и Соломон, выходит, племянники. Яков с Марией… – Глеб Сергеевич выжидательно уставился на домоправителя.