Скажи, что ты моя - стр. 33

– Когда вы были здесь?

– В девяносто четвертом. В августе.

– Какой позор, что все это брошено на произвол судьбы. В те времена база отдыха была ухоженным местечком. И очень популярным. Летом приезжало множество отдыхающих.

– Почему никто ею теперь не занимается? – спросила я. – Эта земля наверняка стоит целое состояние.

– Многие строительные фирмы тут ходили кругами, как коты вокруг сметаны. Желающих строить и эксплуатировать хоть отбавляй. Но все так и стоит, год за годом.

– Как это получилось?

– Подождите-ка, вы говорите, что были тут в девяносто четвертом?

Я шла вместе с Элле-Марьей вдоль берега и слушала ее рассказ. Солнце стояло высоко, море ослепительно блестело. Бустера снова отпустили с поводка. Он бежал впереди, роясь среди веток и бревен, выброшенных на берег.

– С годами память изменяет человеку, это вы наверняка знаете, – говорила Элле-Марья. – Но есть такое, что не забывается. В то лето тут утонула маленькая девочка. Семейство приехало сюда отдыхать. Бедные родители уехали домой без дочки. Ужасная трагедия. Для Лундина это был страшный удар. Он владел базой отдыха и почти все тут делал сам. Это было его детище. Вскоре после этого случая он умер. Совершенно внезапно. Теперь всем владеет его дочь. Но она ничего с этим хозяйством не делает. С тех пор сюда никто не приезжает.

Мы шли вдоль пляжа, мимо главного здания, мимо площадки для мини-гольфа. Элле-Марья неодобрительно фыркнула, рассказывая дальше:

– В тот год она на некоторое время переехала сюда, а потом снова исчезла. У нее на руках был маленький ребенок – наверное, трудно было заниматься таким хозяйством самой.

Мы дошли до конца песчаного пляжа. Вдали, оглушительно крича, парили в воздухе несколько чаек, и Бустер бросился вперед, чтобы посмотреть на них.

– Мы уже пришли? – спросила я. – В прошлый раз мне казалось, что пляж тянется бесконечно.

– Память часто играет с нами злые шутки, – ответила Элле-Марья. – С годами становится все хуже и хуже. Доживете до моих лет – сами увидите.

Мы двинулись дальше по узкой тропинке среди высокой травы, растущей на каменистом берегу. Помню, мы называли это место Тропой забот.

– Эту тропинку я точно помню, – сказала я. – Здесь были места для медитации.

Мы остановились у круга, сложенного из больших булыжников. В центре лежала кучка маленьких острых камешков. Рядом с кругом на покосившемся шесте висела табличка. Элле-Марья подалась вперед, сложила руки за спиной и прищурилась.

– У кого глаза получше, тот может прочитать, что тут написано. Я ничегошеньки не вижу. И не помню, что там было.