Сказания Заморавии - стр. 15
Я проснулся резко и неожиданно для себя. Сон, страшный сон из прошлого, пугающий меня всегда и ведущий меня в самые ужасные воспоминания прошлых лет.
Я покрутил головой, осмотрелся, и, схватившись за голову, проклял себя три раза, потому что проспал свой час караула (Олоф спал у входа). А ещё мои страхи подтвердились. Кэрин ушла, её не было на том месте, где она уснула.
«Наверно, дождалась, когда мы, олухи, уснём, и сбежала. Добралась до города, и теперь сидит в хижине матери с кружкой рома и тарелкой харчей, в теплоте. А я здесь, в сырой холодной пещере, глупец, осёл, Волбур тебя побери!».
Но нет!
Я посмотрел налево. И увидел.
– Она здесь! Спит рядом с тобой, тупица Радагас!!! Но почему она жмётся ко мне? Видимо, ночью она замёрзла и решила согреться подле меня. Или она решила соблазнить меня, а потом коварно убить?.. Нет. Это сумасбродство! Да и сейчас это неважно!
Кэрин мирно спала. Под наваленными шкурами она была совсем маленькой и незаметной. Она прижалась ко мне, положив левую руку мне на грудь. И я почувствовал, как через её пышную грудь и одежду ко мне пробивается живой, мерный, но не такой мерный, как падающие со сталактитов капли воды, тот звук холодный, а здесь… тёплый, щекочущий и наполненный энергией, которая хранится в этом женственном, изящном теле, совсем не подходившим для воина. Её сердце стучало в мою грудь, и от того я почувствовал сильную расслабленность, и мне стало немного неуютно. Не следует воинам расслабляться на задании.
Встряхнув головой и превозмогая желание остаться под шкурами рядом с Кэрин, я встал. Разжёг костёр, подбросив в истлевающие угли хворост. Тот затрещал, заискрился, и стал рождаться слабый (а потом и более сильный) огонёк. Погрев руки, я вспомнил о старом друге.
Олоф спал, посапывая, укутавшись в плащ и накинув сверху пару шкур оленей. Он прислонился спиной к скале, а ногами перегородил путь в пещеру. Охранник, мой старый наставник и хороший друг Олоф.
Я вышёл на улицу и огляделся. Кругом было серо: горы, леса в долине Кряжа, даже Танград издали казался серым. Лишь далеко в выси, сквозь пелену туч изредка можно было разглядеть белые редкие шапки пиков Чёрного Кряжа, поднявшие свои головы выше туч и облаков.
Я легонько пнул Олофа по ногам.
– Вставай, Олоф. Уже пора, – сказал я ему, как говорил день назад.
Он резко открыл глаза и немного приподнялся.
– Уже утро? – осведомился он ничуть не сонным голосом.
– Да, рассвет настал, – я вдохнул сернистый воздух и немного закашлялся, – прости меня за мою безответственность и дерзкий нрав. Я забыл сменить тебя на посту.