Сказания о земле Русской. От Тамерлана до царя Михаила Романова - стр. 133

Но и эта высокопарная записка ученого немецкого посредника не подействовала. Государь приказал ему коротко ответить на нее: «Говорил ты, что брат наш Максимилиан Верону город венецианцам отдал; брат наш сам знает, каким обычаем он венецианцам Верону отдал, а мы того в обычае не имеем и впредь не хотим, чтобы нам свои отчины отдавать».

«В сих любопытных прениях, – говорит Н.М. Карамзин, – видны искусство и тонкость разума Герберштейнова, грубость литовских послов и спокойная непреклонность Василиева: язык бояр его учтив, благодарен и доказывает образованность ума».

Вслед за решительным ответом великого князя Герберштейну переговоры о мире были прекращены, и литовские послы вместе с последним уехали. При прощании Василий Иоаннович встал с места, приказал кланяться Сигизмунду и в знак ласки дал послам руку. Герберштейн стал просить от имени Максимилиана отпустить к нему на службу Михаила Глинского. Но Василий на это не согласился и объявил, что он уже велел казнить Глинского за его великую вину, но последний, вспомнив, что был крещен в православии, а затем пристал к римскому закону, бил челом митрополиту о том, чтобы его опять вернули в лоно Православной церкви, и что теперь митрополит, взяв его от казни, допытывается: «не поневоле ли он приступает к нашей вере, и уговаривает его, чтобы подумал хорошенько».

Вскоре прибыли новые послы от Максимилиана – Франциск да Колло и Антоний де Конти с непременной целью уговорить Василия заключить мир с Литвою для общего похода на турок. Но Василий твердо стоял на своем, что Смоленск остается за Москвой, а Сигизмунд на это не соглашался. Тогда австрийские послы предложили заключить перемирие на шесть лет.

Государь объявил, что дает перемирие на шесть лет, но при условии, чтобы пленные обеих сторон были бы отпущены. Сигизмунд, однако, очень дорожил множеством русских знатных пленных и не соглашался их отпустить. Перемирие не состоялось, и вторые императорские послы, так же как и Герберштейн, должны были уехать ни с чем. Таким образом, союз, а затем и посредничество Максимилиана не принесли Москве никакой пользы; да и трудно было ожидать пользы от такого союзника, как Максимилиан, который явно держал сторону Сигизмунда и откровенно писал Альбрехту Прусскому: «Нехорошо, если король будет низложен, а царь Русский усилится».

Между тем военные действия продолжались; наши войска несколько раз ходили в литовские владения и опустошали их, причем доходили даже до Вильны. В 1520 году двинулся наконец против поляков и Альбрехт Прусский, после чего Василий Иоаннович выслал ему обещанные деньги.