Сказания о земле Русской. От Тамерлана до царя Михаила Романова - стр. 126
Устроив дела в Смоленске, великий князь выступил в обратный поход к Дорогобужу. Но воевод с войсками послал на запад, чтобы прикрыть Смоленск от короля: в Орше был оставлен Михаил Глинский, а к Борисову, Друцку и Минску были также двинуты наши отряды.
В это время и сам Сигизмунд выступил из Минска к Борисову; он был уверен одержать успех над московскими отрядами, так как рассчитывал на содействие своего недавнего заклятого врага – Михаила Глинского!
Дело в том, что этот властный человек никак не мог помириться с тем почетным, но вполне подчиненным положением, которое он занял при московском государе, и мечтал, что после взятия Смоленска, под которым он, несомненно, оказал большие услуги, в награду за них государь отдаст ему этот город на правах удельного князя под властью Москвы. Имеется даже известие, что после взятия Смоленска Глинский будто бы сказал Василию Иоанновичу: «Нынче я дарю тебе Смоленск; чем ты меня отдаришь?» – и что на это государь отвечал ему: «Я дарю тебе княжество в Литве». Конечно, великий князь, отлично зная нрав Михаила Глинского, мог ответить ему только таким образом, так как отдать драгоценный Смоленск, древнее русское достояние и ближайшую теперь крепость к враждебной Литве, в почти независимое владение такому честолюбивому и сомнительной верности человеку, каковым являлся Глинский, было бы величайшей ошибкой.
Очевидно, под влиянием обманутых надежд Глинский и решил предать Василия Сигизмунду, чему последний был очень рад, также хорошо зная, каким опасным человеком был Глинский, и понимая, что его гораздо выгоднее иметь на своей стороне.
Переславшись с королем, Глинский тайно покинул вверенный ему московский отряд и побежал литовцам навстречу. Но один из его слуг в ту же ночь прискакал к соседнему московскому воеводе Михаилу Голице, который сообща с другим воеводою, Челядниным, успел перенять дорогу Глинскому и захватить его. После этого его немедленно доставили к великому князю в Дорогобуж. Здесь был произведен обыск у беглеца, и найденное письмо Сигизмунда послужило явной уликой его измены.
Государь приказал заковать его в железо и отправить в Москву; своим же воеводам он велел двинуться против наступавшего короля, войска которого шли под главным начальством великого литовского гетмана князя Константина Острожского. Этот Константин Острожский, человек русский и православный, начальствовал, как мы помним, над литовской ратью в битве под Ведрошем, выигранной нами, и попал в плен к Иоанну III, которому вскоре присягнул на верность, после чего получил большие земельные владения. Однако он не мог забыть привольной панской жизни в Литве и, пользуясь своей свободой, бежал при удобном случае из Русской земли. Теперь за добро и за ласку, оказанные ему Москвой, он шел на нее войной во главе латинского воинства короля.