Сказания Меекханского пограничья. Небо цвета стали - стр. 50
В лесу таились злые люди.
И в лесу был кто-то, спасший ей жизнь, а это долг, не вернуть который она не могла. Конечно, оплатить долг будет непросто, но сейчас она всего лишь хотела передать весточку, что знает и помнит. Видела его менее секунды, в движении, но и этого хватило, а кроме того, однажды ночью он ей приснился: светлая кожа, темные волосы, блестящие глаза, словно на лице его открылись оконца в летнее небо. И был он худ… это она помнила из своего сна, каждая мышца вырисовывалась под кожей, ребра и хребет, казалось, просвечивали наружу. Похоже, он был еще и голым, но тут она сомневалась. И выглядел немногим старше Кей’лы, а весил и того меньше. А значит, он наверняка голодный. И озябший.
Она не была уверена в этих воспоминаниях, вылепленных из реальности и дремы, не была уверена, действительно ли там когти рвали горло и лезвие резало тело и кость. Но она знала: если не попытается уплатить долг, то никогда уже не уснет спокойно.
За пазухой у нее был сверточек с несколькими кусками ветчины, двумя овсяными лепешками и горсткой сушеных плодов. Больше она не осмелилась взять: во время военного марша каждый кусок жестко учитывался, и Ана’ве, что надзирала над припасами их родного фургона, и так спросит о недостающей пище. Кей’ла всегда могла сказать, что почувствовала голод, хотя это наверняка и приведет к уменьшению порции ужина. Хуже было с пледом. Она забрала один из тех толстых, шерстяных, какими накрывали конские спины, и надеялась, что никто не станет их пересчитывать в ближайшее время. А потом караван будет уже далеко.
Теперь плед лежал рядом с нею, она же вглядывалась в кроны деревьев и вслушивалась в лес. То, что она хотела сделать, было глупо, она поняла это уже в первый час. Лес везде одинаков – бесконечное число деревьев, растущих на склонах горы. В прошлый раз она убегала из лагеря чуть ли не вслепую, лишь бы подальше от сестры, давясь собственным гневом, а возвращалась с головой, наполненной пустотою, все еще чувствуя на затылке дыхание того бандита. А теперь не могла найти место, где на нее напали. Не знала даже, находится ли она там, где нужно. Еще минута – и придется возвращаться, прежде чем отец вышлет половину лагеря на поиски. Правда, в последнее время он до рассвета кружит у боевых фургонов, непрерывно что-то подновляя и договариваясь с возницами, а потому существовал шанс, что он пока не заметил исчезновения младшей дочери, но лучше не искушать судьбу. Впрочем, Ана’ве и Нее’ва тоже не обращали на нее внимания, а о братьях можно было и не вспоминать. Дер’эко, Фен’дорин и Ген’дорин днями и ночами тренировались в скачке на колесницах, Эсо’бар и Мер’данар – в смычке и размыкании боевых фургонов и в охране лагеря, Рук’херт и Дет’мон – в том, как формировать стену щитов и отражать атаку конницы. Они спали вне родовых фургонов, ели не пойми что и появлялись лишь изредка – и ни один даже не улыбался, увидев ее. Воины, чтоб их хромая кобыла укусила!