Сказания Меекханского пограничья. Небо цвета стали - стр. 22

Мужчина захрипел, так сильно подался вперед, что оторвал шею от ствола, но через миг уже лишь булькал и трясся, дергаясь и скребя сапогами влажную от крови землю. Оба ножа выпали у него из рук, а сам он повис в полуприседе. А веревка пилила дальше, поскрипывая о шейные позвонки. А потом с влажным чмоканьем один конец ее исчез за деревом, а неудавшийся убийца свалился между корней.

Наступила тишина.

Такая, как и меньше четверти часа назад. Ни птица, ни животное не подавали признаков жизни. Лес задержал дыхание.

Сестры лежали на земле рядом с тремя трупами, от таинственного нападавшего не осталось и следа. И вдруг где-то несмело запела птица, дятел выстучал короткий ритм на коре дерева. Тишина ушла.

– Нее’ва…

Сестра взглянула на нее невидяще, глаза были словно блюдца.

– Кей… Кей, я тебя нашла.

– Да… нашла… Почему ты шепчешь?

– А ты?

– Не знаю… Пойдем в лагерь…

Они медленно встали, не глядя на трупы, взялись за руки. Ладонь Нее’вы была холодна словно лед.

– Ты знаешь, в какой стороне лагерь?

– Достаточно просто идти вниз.

– Кто…

– Не знаю, Нее. Но я рада, что он пришел. Пойдем. Пойдем со мной.

Они зашагали вниз, не оглядываясь. Едва лишь отошли от полянки, а кусты закрыли от них место, где все случилось, ускорили шаг. Однако Кей’ла приостановилась внезапно, обернулась, быстрым жестом прикоснулась к губам и сердцу.

«Спасибо».

Конюхи. Кеннет еще раз взглянул на лица своих десятников и решил, что если и у него было такое же выражение, когда Кавер Монель вручал ему приказ, то он лишь чудом избежал выговора за неуважение к старшему по званию или за несоблюдение субординации. Конюхи – отбросы из отбросов.

Черный был прав по двум пунктам.

Во-первых, отряды, которые присылали, чтобы усилить Восточное Соединение, и правда были наименее стоящими изо всех, какие у командиров полков были под рукою. Некоторые ради такого даже создавали роты особого назначения, выбирая по нескольку десятков – а то и по пятку-другому солдат – из подразделений полка и отсылая их на восток. Никто добровольно – и уж тем более ни один нормальный офицер – не лишится лучших людей, не отдаст их под чужое командование. Если бы не та несчастная стычка с Крысами, Шестая наверняка и по сей день оставалась бы в Белендене.

Но, во-вторых, они, несмотря ни на что, были хорошими солдатами. Может, несколько менее дисциплинированными, более несдержанными на язык или менее опытными, чем в среднем в Горной Страже, но все же – стражниками. Не зря первый контракт со Стражей чаще всего заключали лишь на год. На пробу. Отходив в патрулях год, ты либо оставался на службе, либо становился мертвым. А из тех, кого послали в Олекады, ни один не служил меньше года.