Сказание о Хрустальном озере - стр. 35
– Северина, – промычала я. – Ты решила разбудить меня после почти ночной смены и лишить заслуженного отдыха? Ты готова к смерти?
Девушка помахала перед моим носом каким-то маленьким конвертиком и ответила:
– Ой, можешь не пугать меня. Я уже чуть сама не скончалась от удивления и любопытства.
Отвернулась от этой назойливой особы, но она не отстала и ткнула меня в спину. На этот раз гнев и раздражение не заставили себя ждать. Я села на кровати и уставилась на неё.
– Что это? – спросила, зевая и акцентируя внимание на голубенькой бумажке.
– Ты у меня спрашиваешь? – вскрикнула Северина.
– А у кого мне ещё спрашивать? – хрипло пробурчала я. – У него что ли? – указала на кота, который закрыл уши лапами, чтобы не слышать наш бредовый разговор.
Северина торжественно вытянулась в свой полный небольшой рост посреди комнаты и прочитала:
– Верю, что заслужу прощение. У твоих ног. Анджич Вуич.
Остатки сна мгновенно покинули меня. На полу возле двери я увидела корзину цветов, завёрнутых в прозрачную бумагу, и направилась к ней.
– Посыльный сказал, что вернуть невозможно! – уже орала Северина, бегущая со мной рядом.
Сорвала покров и опьянела от ударившего водопадом благоухания. Нам явились ослепительно белые розы, которые беззвучно кричали – ты невинна, чиста и хрупка, я готов защищать тебя. А обрамление из снежного облака гипсофилы словно шептало – моя любовь нежна, как дыхание ребёнка.
– Сто роз, – пробормотала, стоявшая рядом Северина.
«Моя любовь будет вечной», – снова расшифровала я, закрыла лицо руками и села прямо на пол.
– Что будешь делать? Выбросишь? – соседка переступала босыми ногами по холодному полу.
Я проигнорировала вопрос и, встав, дошла до кровати, избегая смотреть на Северину, которая крутилась рядом, пытаясь поймать мой взгляд.
Развёрнутый букет, уверенно пытаясь заявить о своей значимости, быстро наполнял комнату ароматом. Неожиданно нахлынули воспоминания. Я люблю все цветы, включая скромные лесные, но перед розами преклоняюсь. Это сильнее меня. Оказавшись в доме Вейховичей в качестве прислуги, часто засматривалась на них в окно и в саду, проходя мимо. Заметивший это Милослав постоянно издевался надо мной, объясняя, что я могу только глазеть на эти цветы. Потому что трогать руками мне их не придётся никогда, ведь грязной крестьянке их никто не подарит. Но в первом своём утверждении он был неправ уже тогда. Однажды я подобрала обрезки розовых стеблей, которые выбросил садовник, и захватила их с собой. Суровая лесная земля приняла маленькие черенки и бережно вырастила их. В моём саду цветут розы, но они другие, не такие, которые предстали передо мной сейчас.