Сказание о граде Ново-Китеже - стр. 9
– Электрический паяльник буду делать, – указал Сережа на провода.
– Сожжешь пробки, влетит тебе от брата! – сказал капитан.
– Мне и так каждый день влетает.
– Большие у тебя сокровища. А брат видел? Не выбросит их?
– Виктор не выбросит, а вот тетя Лида, если увидит, выбросит. Она же в технике ни бум-бум… Вот стекло нашел. Положительная собирающая линза. Возьму с собой, пригодится.
В передней громко хлопнула входная дверь.
– Кто это? – удивился Сережа и двинулся в столовую.
Ратных пошел за ним.
Косаговский стоял у окна и вглядывался в темноту.
Мичмана в комнате не было.
– Ушел? – удивленно развел руками Ратных. – Ничего не понимаю.
– Дядя Федя на улице! Идите сюда, посмотрите! – крикнул Сережа от окна.
– Эге! А мичман-то не один, – поглядев в окно, сказал капитан и потушил свет в комнате. Так лучше было наблюдать за улицей. – А кто этот прыгун, не знаете, Виктор Дмитриевич?
На противоположной стороне улицы высокий, тонкий как жердь человек, упершись подбородком в грудь, то набегал на мичмана, то отскакивал, нелепо подпрыгивая.
– Первый раз вижу такого, – ответил Косаговский.
– Это Памфил-Бык! – плюща нос о стекло, оживленно сказал Сережа.
– Памфил-Бык? Что это за зверь? – удивился капитан.
– Его все мальчишки в городе знают. Он то появится, то пропадет. Разные старухи богомолки говорят, что он в тайгу уходит Богу молиться. Старухи говорят, что он святой, юродивый. Про юродивых я читал. Они в древние времена жили. Верно?
– Верно, – ответил не сразу, думая о чем-то своем, капитан. – Но, оказывается, юродивые и в наше время живут. Надо с ним познакомиться. Пошли, Виктор Дмитриевич?
– И я, и я! – закричал Сережа.
Он первым очутился за дверью. Но его обогнал Женька, мчавшийся с лестницы вниз головой.
Глава 4
Юродивый
Чу! шум. Не царь ли?
Нет; это юродивый.
А. Пушкин, «Борис Годунов»
Увидев подходивших капитана и летчика, Птуха двинулся навстречу.
– Это мой старый знакомый. Я его, жлоба, не раз на нашей трассе видел, – тихо сказал он капитану.
– На трассе? – быстро спросил капитан.
– Военно-стратегическую дорогу строим, а он на трассе божественную комедию ломал. Молитвы пел, народ собирал, чудеса показывал.
– Чудеса? Какие чудеса?
– Иголку с ниткой через щеку продергивал, грудь шилом прокалывал. Факир, бодай его в брюхо! А рабочие, особенно деревенские из глухих углов, и бабы носами хлюпают: «Блаженненький!.. Святой, к Господу причаенный!.. Чудотворец!..»
– А что ему на трассе нужно было?
– А я знаю? Вышиб я его с трассы и пообещал: если еще раз увижу – в землю по плечи вобью! А сейчас, гляжу из окна, он в тень прячется и на дом Виктора Дмитриевича пялится.