Сказ про Заказ - стр. 42
– У меня такой шурум-бурум… – извинилась она, хотя порядок был идеальный. Всё стояло, лежало и висело, как по струнке: стулья с пухлыми сиденьями и завитушечным деревом, картинки в рамочках с чем-то чёрно-бело фотографическим – какими-то кроликами, корзинами. Всё регламентно-французское, словно не сама выбирала, а из руководства по уюту взяла.
Чем ближе оказывалась около него Эльвира, тем сильнее охватывало Андрея ликующее блаженство. Оба сидели на диване нога на ногу с бокальчиками. Между ними уютно лежала Жульенка.
– Какой породы ваша собачка?
– Котон-де-тулеар… Потомок мальтийской болонки… – Собачка словно услышала и заскулила… – По-другому, мадагаскарский бишон… Я выбирала локацию усадьбы, чтоб мои питомцы могли гулять… Но, видимо, чего-то не учла…
Андрей особо не слушал. Только смотрел. «Почти не накрашенная. Есть женские лица – как болванка под покраску. А грим убери, кроме костяка, ничего – глаза блёклые, с кроличьей розовинкой, верхние веки чахоточные… А тут самое страшное: и без покраски великолепна. Если хоть чуток на ресницы набросит – смерть настоящая…»
Теперь она сидела с ним совсем рядом, жуя жевательную резинку. Отпив из бокальчика и повернув к нему лицо, она посмотрела в упор своими длинными синими глазами, продолжая жевать. Он слышал запах резинки, которая была частью её рта, губ, зубов… Сильное лицо, челюсти, подбородок – налитые. Откинула голову на спинку дивана. Глаз сбоку – с притушенной синевой, с ресницами своими, прекрасными, которые никакой дождь не размочит, не отклеит… И волосы в хвостике… И никакой искусственной белизны, травленности, мертвящей нежную ость. Никаких угольно-чёрных бровей…
Выбивались из пейзажа только ногти – выпукло-длинные, словно накладные, и похожие на клюв какой-то тропической птицы… тукана какого-нибудь. …Тукан что-то искал на экранчике телефона. Когда нашёл, она встала и вышла. А через несколько минут появилась.
Две полоски глаз и тёмный рот. Углы вниз. Волосы распущены. В них что-то сверкнуло. Когда подошла и села рядом, долгим тягучим движением отвела, пропустила меж пальцев прядь, закрывющую ухо: открылась овальная серебряная серёжка в виде блесны («Голубая лисица» № 3, белая). Глаза подкрашены, губы – тёмные. Открытые плечи и чёрный стоячий воротничок-ошейничек… Руки обнажённые, грудь с началом ложбинки. И теплом олило: «Для меня. Это она для меня так…»
– Я оценил ваши серёжки, – сказал Андрей.
– Я в вас не сомневалась… У меня ещё есть «Шатуагва» и «Шекспир», ну это на выход…
– Так вот подходишь к девушке: вам какие серьги больше нравятся: вертушки или колебалки?