Сказ про Заказ - стр. 10
– Не то… Что-то совсем… священное… Да-а-а… И если глядеть сверху – словно алтарьки стоят по верховьям…
– Хм… Хорошо про алтарьки… Н-да. В общем, тебе надо в город ехать.
Андрей поморщился.
– Пишите письмо с мужиками: что не было никакого схода. Пусть глава посёлка подпишет. И думай, как на совещании заказник отстоять и Звиру с Кустовым сконтропупить.
Андрей покосился на посёлок.
– Так, я поняла. Стирка эта… Давай-ка по матчасти теперь, чтоб и у Настасьи дело не встало… Только сам отдавай распоряжения, привыкай.
– Ну что, «черпай, ведёрушко» сказать?
– Ну а что? Ведь черпать надо. Или нет? Значит, таковые слова и говори.
– Таковые слова. Хм. Хорошее выражение…
– Конечно, хорошее.
Андрей снял ведро с крючка на бочке и поставил на край пролубки. Щучка на время заглубилась.
– Черпай, ведёрушко! – сказал Андрей.
Ведро очень сноровисто и быстро начерпало бочку и ещё умудрилось сверху положить льдинку, чтоб не плескалось, и вспрыгнуло дужкой на крючок. Ходило очень хватко, красиво – не как в картинах с комбинированными съёмками, где оно двигается с неестественной и будто потусторонней пошаткой…
– Готово? Теперь Бочке скажи, чтоб ехала. Мол, езжай, не жди меня.
– Так, погоди… погоди… – Андрей не успевал за событиями: – А если кто увидит в посёлке?
– Не увидит, – твёрдо сказала Щучка. – Если только Пятьсот у.е. Но решит, что по белой привиделось.
Пятьсот у.е. был один тунгус, прекрасный когда-то охотник, но, к сожалению, наглухо спившийся. Он всё боле к телевизору прилегал и был подкован политически. И во всяких торгах образованный. Мог поймать кого-нибудь на улице и спросить на опохмелку. На вопрос пойманного «сколь?» отвечал, подмигивая: «Пятьсот у.е.» и показывал пальцами знак бутылки.
Андрей опешил от такой осведомлённости.
– А ты откуда в курсе?..
– Работаем, Андрей, – с холодком сказала Щучка, вроде и объяснила, откуда всезнайство, и поторопила в работе.
– Погоди, водилину подвязать надо, чтоб не врезалась.
– Ну подвяжи… Верёвочка-то есть?
– Чё-чё, а верёвочки всегда с собой, – весело сказал Андрей, шаря по карманам.
Буро-ржавая бочка стояла на железных санях – таких же буро-рыжих из вдрызг мокрого ржавого железа, отдающего кислинкой. Андрей отцепил бочку, отогнал снегоходину, промял разворот, два круга сделал, чтоб бочке легче было набрать разгон. Всё-таки первый раз такое дело… Подвязал водилину.
– Чё, пробую?
– Давай! Не волнуйся только. Они это чувствуют… Начнёт тоже дёргаться. Ей главное – без рывков стронуться. Спокойно скажи. Но твёрдо.
– Говорю? Чё, давай пошла, родимая! У крыльца нашего встанешь. Ведёрком звякнешь погромче. Смотри не гони там, особенно на взвозе, – скомандовал Андрюха. – А то вам дай волю… Начнёте фестивалить… Хе-хе… Стопудняк за бугром скроется и там даст топи…