Сказ о наёмнике, деве и драконе - стр. 21
– А это только князю и вот ему известно, – бард махнул рукой в сторону всадника. – Ты много не думай. В конце концов, он такой же наемник, как и мы.
– Ага, за исключением того, что мы не убиваем людей, – буркнул я.
– Я – нет, а вот ты – может быть. Выглядишь как настоящий головорез. Вот у тебя и меч при себе имеется. – Бард хихикнул.
– Я следопыт, – обиделся я. – Охотник, но не на людей.
– Будь по-твоему, – пожал плечами бард.
– Составить компанию? – вмешался легат. – Интересно разговариваете.
– Люблю поговорить, – съязвил я. – Ночные поездки верхом располагают и создают дружественную атмосферу в отряде.
– Довольно болтовни, – фыркнул легат. – Мы въезжаем в лес.
– Очень умно ночью ездить по лесам, – заметил я.
– Ты же любишь ночные поездки. – Роуз указал на высокие ели. Они возвышались плотной стеной и казались синими в ночном воздухе. Вдалеке я услышал вой. – А напади на нас какой зверь, ты у нас охотник.
– Ты и сам его напугаешь, – ответил я и ускорил лошадь.
– Ловко он тебя, – хихикнул бард. Роуз только хмыкнул.
Дорога стала петлять змеей, и чем дальше мы уходили в лес, тем хуже ее становилось видно. Здесь проросла трава, а на камнях и кочках экипаж трясся и иногда начинал опасно крениться.
– А может, устроим привал? – показался из окна экипажа Гилмор.
– Старые кости разнылись? – насмешливо пробормотал Роуз.
– Едем всего несколько часов, а я бы тоже не отказался от привала, – заметил бард.
– Будет тебе привал, – откликнулся Роуз. – В ближайшем городе продадим тебя в театр, а на вырученные деньги пойду напьюсь. Проклятье, холодно как.
Становилось и впрямь холодно. Ночь – время холодное, в лесу особенно.
– А знаешь, я бы тебя даже поддержал, – впервые заговорил человек в черном. Голос у него оказался тихим, почти бархатным. – Этот бард доконает нас своей игрой.
– Я пью один, – отозвался Роуз.
– Тем хуже, – вторил убийца.
– Только ближайшего города не предвидится, – встрял я.
– Ну, деревня… Оставлю трубадура в трактире – глядишь, он заработает на выпивку. – Роуз покачал головой, словно его клонило в сон. Проклятый холод.
– Я в трактирах не пою и не играю, – обиженно бросил трубадур.
– А я за выпивку сейчас бы и сыграл, и спел. – Роуз рассмеялся. – Согреться бы.
Человек в черном подъехал поближе. Дым из его трубки ударил в лицо. Резкий табачный запах. Скинув капюшон, он посмотрел на меня. У убийцы оказалась не слишком мрачная внешность: черные, как вороново крыло, волосы, зализанные назад; бледное, почти аристократичное лицо; выразительные серые глаза; прямой нос с ссадиной на переносице. Тонкая полоска губ изредка подрагивала; зубы, несмотря на постоянное курение, были белыми.