Сказ о богатыре Добрыне и Змее Горыне. Волшебные хроники - стр. 76
– Я обещаю тебе это, – заговорил Змей, – своим здоровьем клянусь.
– Что мне до твоего здоровья, мне нужно просто быть уверенным.
– Хорошо, клянусь, клянусь, клянусь, провалиться мне сквозь землю, окаянному, если нарушу обещание свое.
– Ладно, – согласился Добрыня, – хоть ты и змей лютый, но думаю, что такую клятву все-таки нарушать не станешь. И потому отпускаю тебя и призываю в свидетели всех, кто поединок этот видел. Я так не хочу марать свои руки о кровь твою, что согласен тебя отпустить на все четыре стороны, но учти, если клятву ты нарушишь, то я найду тебя на земле, и никакая сила тебя не спасет от кары моей, ничто не избавит тебя от смерти лютой.
Нечего было Змею на это ответить. И стоял он перед богатырем еще несколько минут, а потом прочь полетел. Ничего больше не держало его тут. Все было напрасно. Долго еще смотрел Добрыня в небо на то, как улетает раненный Змей. И казалось ему, что никогда и ни за что не нарушит тот своего обещания. Он сомневался в том, что верно поступил, но ничего не мог со своей добротой поделать.
– Напрасно ты поверил ему, – подступился к нему Леший, – схитрит он, нарушит слово свое, как только случай подходящий будет, и только себе лишних хлопот прибавишь.
– Но только тогда у меня будет еще больше причин убить его, – ответил Добрыня, довольный тем, что он может покинуть свое сторожевое место, отправиться к великому князю, чтобы рассказать ему о том, как было дело.
– Живой дракон может еще пригодиться, я знаю, как вызвать его, -оправдывался Добрыня, когда князь позвал его к себе, удивляясь тому, как быстро он пришел. – На нем моя отметина осталась, ни с каким другим я его не перепутаю никогда.
Глядя на него, Владимир пытался угадать, что собственно заставило богатыря отпустить чудовище, (он не сомневался в том, что тот легко мог его победить) – хитрость, доброта или глупость. Наивен ли он до того, что даже Змею верит, или еще что-то задумал.
«Он мало чего в жизни испытал, потому и верить всему не разучился еще. Это я с самого детства только вражду лютую, да интриги знал дикие, а с ним все еще совсем иначе было тогда. Потому – то никому и верить не привык, но парень к себе располагает.
И поймал себя князь на том, что он невольно его с Дунаем сравнивает. Это не в пользу его старого любимца оказалось. И знал он, что вольно или невольно, но пройдет немного времени, и Добрыня займет то единственное, главное место, которое гордец этот до сих пор занимать привык. Но в последнее время Владимир понимал, что тот скорее претендует на трон его, а если он окажется слабым в этом, то так оно и окажется. Но он не мог этого допустить.