Сказ о богатыре Добрыне и Змее Горыне. Волшебные хроники - стр. 58

Как только радость немного спала, князь обратился к Добрыне и кратко произнес приглашение на пир во дворец. Решив, что он и без того слишком много внимания уделяет незнакомцу, быстро помчался перед расступившейся толпой. И еще одного человека в княжеской свите заметил Добрыня, и спросил у незнакомца, рядом с ним примостившегося:

– А тот, в черном плаще, кто это?

– Это Дунай, княжеский любимец, лучший из воинов. Трудно сказать каков он с мечом в руках, но за княжеским столом он один из первых, по правую руку от князя восседает.

Так Добрыня распознал в толпе того, кто должен был на долгое время стать его главным соперником, а потом и другом задушевным.

В отличие от самого князя, этот воин был его намного старше, высок и поразительно хорош собою. Он и в самом деле считал себя первым. И никто не посмел бы из воинов княжьих оспорить это. Он знался с магами и чародеями. Многие побаивались его влияния, и в спор с ним никогда не вступали. И сам князь хорошо понимал, что многое и в сражениях и в мирной жизни будет зависеть от настроения Дуная. Ему не могло нравиться такое влияние богатыря, но у него не было выбора. Он один на всем белом свете знал, как ему великий стол достался. Упускать что-то и терять только потому, что он поссорился с первым своим богатырем, было не в его правилах. Он и не собирался этого делать. Несмотря на свою молодость, Владимир многому научился.

Дунай хорошо понимал, что хотя юный князь не слишком умен, но то, что касается власти, он усвоил очень хорошо и защищать ее будет до конца. Но он не собирался уступать ему ни в чем. Если бы кто-то в этот день сказал Дунаю, что с появлением незнакомого юноши положение его может пошатнуться и очень сильно перемениться, он никогда не поверил бы этому

– Недолго осталось тебе нос задирать, будто ты самим Святославом рожден был, – упрекнул его Мефи.

Речей его в то время никто не слышал, потому что говорил он сам с собой, и внимательно следил за тем, что происходило. Дунай немного задержался около юноши и спросил его:

– Уж не к великому князю на службу ты пожаловал?

– Да, думаю, что он слышал обо мне

– Какая самоуверенность, уж, не из Рязани ли ты тот самый боярин, который никак добраться до светлого града не может.

– Нет такого пути, который я не пошел бы, препятствия, которого не одолел бы. Ну, а то, что немного припозднился, всякое случиться может.

Дунай взглянул на него с вызовом. Парень был не лыком шит, и в последнее время никто с ним так вольно не разговаривал. Что он себе позволяет? Ничего не сказал на это Дунай. Но злобу лютую, затаил, и думал, как бы его поставить на место. А место его будет безвозвратно потерянно. А вместе с ним и влияние на князя, которым он так дорожил.