Сказ о богатыре Добрыне и Змее Горыне. Волшебные хроники - стр. 26
– Тугарин дома у меня издох, – не моргнув глазом, произнесла она
– Так прямо сам и помер? – засомневался Леший.
– Помер, не помер, а ты больно любопытен, как я погляжу.
– Ну, пусть так, только мне он зачем нужен?
– Похоронишь его в овраге где-нибудь, скажешь им, что случайно наткнулся.
Леший молчал, соображая, что же могло случиться. А она, оттолкнув Добрыню, отправилась прочь. И опять он поразился той беспечности и легкости, с которой выкрутилась Маринка, когда ее почти поймали за руку.
– Ты слишком спокойно ко всему относишься, – упрекнул он ее, когда они отошли от леса и пошли рядом по дороге. Из- за туч выглянула луна, и все было видно и слышно.
– Ты не трус и за себя постоишь, – говорила она ему, – и к смерти привыкнешь. Невозможно воину, почти все время ей в рожу смотрящему, причитать над каждым, кого ты угрохал, – говорила она, – Привыкнешь.
В глубине души он понимал, что в своем циничном рассуждении она права, но никак не мог до конца понять, что же его тревожит и выбивает из колеи. Но Маринка ладонью коснулась его лица. Они одновременно остановились в тени луны, и, прильнув к его губам, она поцеловала его.
– Если бы не этот тип, нам не пришлось бы ночью шарахаться, с досадой произнесла она.
Где-то далеко полыхали костры. Девки с парнями водили хороводы. А они стояли в полном одиночестве на лунной дорожке, оторванные от всего мира и не до кого в целом мире не было им дела. Наверное, даже лучше, если бы никого не существовало, а были бы только легкий стан, эти губы, эти поразительные глаза. С удивлением Добрыня вспомнил о том, что он волновался, мучился, что готов был еще недавно бросить ее и убежать прочь, ни о чем больше не думая. Но он знал и другое – все равно ему придется уехать.
Маринка в это время потянула его в траву от дороги и отпустилась туда легко и бесшумно, словно была невесомой. Она увлекла его за собой.
– Домой идти далеко, а я хочу теперь, – говорила она, – я слишком долго ждала тебя.
И не только подчинился, он даже рад был тому, что все так просто и легко с нею было. Она отдалась страсти и его подчинила себе просто и весело. Ему очень нравилось это. Да что там нравилось, он наслаждался всем, что было, и попрекал себя за то, что все эти дни и ночи провел без нее. Какое там колдовство – нынче она ничем не поила его, а казалась в лунном свете обычной бабой, хотя он не мог не любоваться ею. Он был на седьмом небе от восторга, и ничего больше ему не надо было. Шелестела трава. Где-то протяжно закричала птица. И они чувствовали себя частичкой природы и этого мира. И справедливо было то, что тот, кто хотел нарушить их идиллию и счастье, валялся сейчас где-то мертвый, ему никогда не захочется мешать им.