Сказ о богатыре Добрыне и Змее Горыне. Волшебные хроники - стр. 20

Филин сидел на подоконнике в ее доме. И волк, угрожающе огромный развалился около ее ног. Маринка усмехнулась:

– Не бойся, они не причинят тебе зла, а одиночество мое без них совсем тягостным было. Ты ведь знаешь, что разные обо мне слухи ходят. Чего только от зависти бабы проклятые не придумают, а все оттого, что могу я завлечь любого парня. Но кто же им не дает этого делать?

Она казалась печальной. И все смотрела так растерянно и мило, что Добрыня уже и не думал о том зле, которая эта девица ему причинить могла.

У волка были поразительно – человеческие глаза. Казалось, что он может заговорить вот сейчас и поведать многое. Но Маринка отвлекла внимание гостя своего, протянув ему питье, какое- то пахучее. Он глотнул немного, зверь и птица с огромными глазами уже видны ему были неотчетливо, будто они были укрыты от него каким- то туманом.

– Что со мной такое? – спросил Добрыня, – сетуя на то, что нарушил себе же данное слово, и отведал все-таки то, чем она его угощала.

– Ничего страшного, – усмехнулась девица, – это не опасное зелье, ты еще почувствуешь как приятно оно. Разве захотелось бы мне когда-то отравить тебя, если только ты один и нужен мне на свете. Никому даже смерти лютой никогда не отдам я тебя, – пылко пообещала она.

И Добрыня на этот раз поверил ей, хотя и не надо было верить. Он-то знал, что нельзя верить ни одному ее слову. Но только до того момента, пока не переступил порог ее дома. Он забыл все, что было потом, помнил лишь жаркие ее объятия и дыхание страстное где- то рядом, и то приятное состояние, которое никогда раньше ему испытывать не приходилось. Но что именно с ним происходило, что вообще это было, он так и не понял и никому не смог описать.

На рассвете он пробудился с первыми лучами солнца, скользнувшими по его лицу. Ароматы трав были так приятны. Какие- то диковинные предметы вокруг были, и птица перелетала с места на место, хлопая крыльями над его головой. Это была Маринкина сова.

Колдуньи нигде не было. Да ему и не особенно хотелось ее видеть. Наверное, она чувствовала такую же досаду, или решила чувства его пощадить, не зная, как он, пробудившись, ко всему отнесется. При дневном свете все казалось вовсе не так красиво и таинственно. Решив уйти от ее жилья незамеченным, Добрыня пообещал себе, что больше появляться здесь никогда не станет. И в те минуты он не поверил, если бы кто- то сказал, что не стоит давать обещаний, которых невозможно выполнить. От этого остается только досада в душе, в то время, когда можно жить спокойно и весело, если не давать никаких обещаний.