Скандинавия глазами разведчика. Путешествие длиною в тридцать лет - стр. 5
Опять я получил номер телефона, начинавшийся с магического цифрового сочетания 224, и опять я позвонил и получил приглашение на Кузнецкий Мост, 26. После длительной беседы мне дали анкеты и направление на медицинскую комиссию, которую я проходил вместе с женой. В коридорах поликлиники КГБ я встретил ещё нескольких моих сокурсников и был удивлён довольно широким забросом невода кадровиками Комитета. После комиссии было сказано ждать, и я ждал. Недели через две-три позвонил знакомый кадровик и сообщил, что комиссию я не прошёл, потому что страдаю близорукостью. Минус две диоптрии на оба глаза, благоприобретённые при тусклом освещении в читальном зале Библиотеки иностранной литературы имени разгульного атамана Степана Разина, враз отделили меня от «работы с людьми и языками». Не прошёл комиссию и расстроившийся Лёвка Белозёров.
Но я воспринял известие спокойно и даже как-то безразлично и опять зачастил в здание ГКЭС на Большой Садовой улице, дом 8, чтобы форсировать прерванное оформление в Ирак. На носу были государственные экзамены, времени на все эти дела было в обрез. Когда я уже сдавал госы[1], меня опять вызвали к Юдинцеву, и тот опять попросил меня позвонить кадровику Комитета. Зачем? Позвони, всё узнаешь.
Телефон начинался с тех же трёх цифр 224, только последние четыре были другими, и ответил мне уже другой мужской голос. Голос предлагал вернуться к вопросу о трудоустройстве в КГБ при тех же медицинских противопоказаниях к работе, обнаруженных месяцем раньше. Как так? А так, другое подразделение готово мириться с моей близорукостью, если я соглашусь работать в очках. Мне это показалось слегка обидным: «нормальное» подразделение от меня отказалось, а теперь меня хотят засунуть в какую-то дыру с дефективными очкариками. Человеку свойственно оглядываться иногда в своё прошлое, чтобы на расстоянии посмотреть на пройденный путь и попытаться мысленно отметить на нём основные вехи, рубежи, повороты, препятствия, которые в конечном итоге и образуют скелет нашей судьбы. Странно, но о существовании некоторых из них мы не подозреваем очень долго: то ли потому, что до сорока мы так торопимся жить, что не успеваем даже остановиться, то ли потому, что они прячутся от нас в придорожной пыли и потом явственно возникают на наших глазах, как только уляжется пыль; а чаще всего потому, что и на склоне своих лет нам тоже некогда осмыслить прожитое.
Оказывается, что самые незначительные на первый взгляд обстоятельства могут сыграть судьбоносную роль. Следуя им бессознательно, мы даже и не подозреваем о том, что делаем решающий выбор в нашей жизни.