Скандинав - стр. 24
– Возьми ее, чего встал! – с трудом проталкиваю ком вставший поперек горла, обращаясь к Мирославу, замершему в нерешительности. Похоже, что он испуган не меньше чем супруга. Весь белый и не похож сам на себя.
Мирослав подбегает ко мне, берет супругу на руки. Его глаза выпучены. Он, как и я, видит приближающихся на всех порах данов, которые гонятся за удирающей девчонкой. Возможно, что девчонку они упустят, но вот славян увидят и тогда братья и их семьям несдобровать…
– Пропали, – дрожащим голосом произносит Борислав.
Расстояние между славянами и девчонкой, которую преследует пара захватчикв стремительно сокращается.
– Уходим! – возвращаю взгляд на ошарашенного Мирослава. – Уходим, пока есть время.
– Но…
– Ты хочешь в плен?
Больше слов и аргументов не требуется. Помогаю Мирославу поднять Милицу, все еще пребывающую без сознания и он с женой на руках идет вслед за Бориславом, который уводит свою жену и детей. Я следом. Времени в обрез, но достаточно, чтобы уйти от возможной погони, как вдруг… слышу вскрик за своей спиной, оборачиваюсь.
Убегающая от викингов девчонка с легкостью, как и предполагалось, увеличила расстояние, оставив позади преследователей. Но в тот момент, когда она получила свой реальный шанс на спасение, девчонка увидела меня и остальных славян… несчастная замирает от удивления, пятится. Именно это играет с ней злую шутку. Она спотыкается, подвернув ногу, и падает плашмя наземь. Пытается подняться, но ничего не выходит – нога отказывается слушаться, утратив былую подвижность. Сзади уже наступают даны.
Повреждение не похоже на перелом, но значительно замедляет беглянку. От викингов теперь не скрыться. Завидев прыгающую на одной ноге девчонку, они хохочут и переходят с бега на шаг. Теперь уже они стремительно сокращают расстояние, восстанавливая силы. По хорошему надо бежать – девчонке не помочь, безоружный я ничего не могу противопоставить двум вооруженным противникам, с дыркой меж ребер – тем более. Однако, понимая это головой, понимая отчетливо, я так и не делаю шагу вслед за удаляющимися все дальше славянами. Я не могу не помочь… это неправильно.
Я уверен, что не сдюжу один против двоих, даже не будь у меня ранения, но когда эта парочка сблизившись с беглянкой накидывается на нее с явным намерением изнасиловать, сомнения отпадают. В мою руку ложится камень, так удачно подвернувшийся по пути. И я выхожу из-за кустов, подбегаю к викингам обрушиваю стремительный удар на затылок одного из них. Тот, словно подкошенный валится набок, вырубленный наглухо. Девчонка вскакивает на ноги, у нее хватает мозгов не заверещать. Но вот второй викинг, совершенно ошеломленный происходящим, переводит взгляд с меня на своего павшего товарища. И так несколько раз туда-сюда, будто не веря своим глазам. Выхватывает меч и бросается в атаку. Я наготове – в ладонь ложится эфес меча, подобранного у павшего викинга. Так себе затея, учитывая, что до того мои навыки владения мечом сводились к детским заварушкам, где место меча занимала подобранная сухая ветвь. Однако, другого выхода нет – встаю в боевую стойку, готовый встречать врага. Все не задается как-то сразу, меч слишком тяжелый, выбранная стойка неудобная, решение атаковать первым – неправильное. Но, пожалуй именно это решение спасает мою жизнь. Боя не случилось, глупо рассчитывать, что я, человек двадцать первого века, только отходивший от ранения, смогу всерьез противостоять профессионалу своего дела, буквально рожденному с мечом…