Скандинав - стр. 17
– Выпей, – повторяет она.
В руках девчонка держит небольшой глиняный горшочек, от которого идёт пар и приятный запах сваренного зерна. Судя по всему самая обыкновенная каша, сваренная на воде. Никакого тебе молока, но за эту кашу я отдам миллион долларов, будь у меня таковой. Живот снова крутит, язык прилипает к небу, как-то особо не помогли сожранные жучки. Эти ощущения только усиливаются при виде горшочка с горячей кашей. Однако, забирать кашу у беременной девчонки – преступление. После некоторой паузы все же отказываюсь – не сволочь же какая. Нет, чужого мне не надо, как не хочется. Да и слово дал, что не буду в пути никого объедать, сам как-нибудь выкарабкаюсь. Вон жучков, паучков, таракашек слопаю.
– Спасибо, но я не могу этого взять, – заверяю.
– Выпей, я свое уже съела и не голодна, поэтому делюсь с тобой, – она буквально вручает мне горшок и, не дожидаясь ответ уходит, да так быстро, будто боясь услышать новый отказ.
Остаюсь стоять с горшком в руках. Девку не останавливаю. Горшок приятно греет ладони, ломая волю, все равно, что спичку – с той же легкостью. Еще с секунду колеблюсь, а потом приговариваю кашу, больше смахивающую на похлебку несколькими внушительными глотками, запрокинув горшок над головой. Я даже не понял толком из какого зерна сварена каша, да и признаться честно не различил ее вкус. Тепло незамедлительно растекается по телу, сразу отпускает, появляются новые силы. Ловлю на себе взгляд Мирослава, но мужичок ничего не говорит, только пялится. В отличие от Борислава он относился ко мне куда более лояльно и возможно именно он подослал свою женушку с горшком каши, видя, что никак иначе мне не сдюжить. Так или не так, за это ручаться не могу, но все же признательно киваю, по-другому отблагодарить торговца не могу. Мирослав улыбается в ответ – мол, будет тебе, сочтемся.
Все готово к дороге, поэтому славяне медленно выдвигаются. Впереди бабы и детвора, по скорости хода которых регулируют шествие. Замыкают братья Мирослав и Борислав. Я на этот раз не отдаляюсь от основной группы, иду на незначительном удалении от братьев, всего в нескольких десятках метров. Борислав бурчит что-то типа «нечего ему здесь делать», но скорее беззлобно, мешать никому я не мешаю. Всяко лишняя пара рук лучше на случай возможных неприятностей.
Некоторое время идём молча, полностью сосредоточившись на дороге. Но потом солнечные лучи прогревают землю. Оживляется детвора, на ходу пытающаяся играть в салочки. О чем-то начинают болтать женушки, да и Мирослав с Бориславом нет-нет, а перекидываются фразами. Решаю, что сейчас самое время задать вопрос, который давно вертится у меня в голове.