Скандальное красное платье - стр. 28
– Семейство леди Госсетт извещено, что она похищена капитаном Томасом Дэшуэллом, – объяснил Нейт, встав перед ними, – и меньше чем за двадцать тысяч фунтов он ее не вернет.
Глава 4
Лондон, тот же день
– Не могу взять в толк, почему этот мерзавец выбрал нашу мать? – сказал Джон двум дамам, сидевшим в гостиной Госсетт-Хауса.
Герцогиня Холлиндрейк, бывшая Фелисити Лэнгли, шевельнулась в кресле. Одна из почтенных матрон лондонского общества, она славилась безупречными манерами, но как только прибыла вместе с сестрой Талли, ныне баронессой Ларкен, и пригласила его и Джинджер поговорить по душам. Джона не оставляло подозрение, что потрясающее событие совсем не удивило и не шокировало кузин матери.
– Объясните мне, почему этот негодяй похитил мою мать, – потребовал Джон ответа, расхаживая перед ними.
Герцогиня переглянулась с сестрой и сжала губы, словно опасаясь разговора. Леди Ларкен, однако, не выказала никакой скованности.
– Ваша мать и капитан Дэшуэлл когда-то были любовниками, – сказала Талли. Взгляд Джона резко метнулся к ней. Для жены дипломата баронесса ужасно несдержанна.
Джинджер, закрыв глаза и сжимая в руке носовой платок, сидела в кресле неестественно прямо, демонстрируя выучку школы мисс Эмери. Джону казалось, что, с тех пор как сестра получила письмо, переправленное из дома матери в Клермонт-Хаус, краски так и не вернулись на ее лицо. Она немедленно отправила посыльного и перехватила брата как раз перед отплытием.
Теперь, три дня спустя, они собрались на семейный совет.
– Это абсурд, – объявил Джон. – Моя мать – дочь графа, респектабельная леди…
– Все это так, – оборвала его герцогиня. – Но она любила капитана Дэшуэлла и собиралась выйти за него…
Джон не привык, чтобы его прерывали, но герцогиня Холлиндрейк – противник не из легких.
И она не из тех, кто лжет. И если он что-то знает о своей крестной, так это то, что она собирается быть полностью откровенной с ним. И она сделает все, что в ее власти, чтобы вернуть его мать. Даже если это его обязанность, и только его. Однако то, что она говорит, просто дико.
– Это невозможно, это просто смешно! – сказал Джон. – Моя мать никогда не была его… его…
– Любовницей, – услужливо подсказала леди Ларкен, скромно сложив руки на коленях, но ее глаза озорно поблескивали.
Не хватало только ее радости вдобавок ко всем бедам.
– Джон, в этом нет ничего смешного, – начала герцогиня. – Они очень любили друг друга. Конечно, если бы об этом узнали, это была бы скандальная ситуация, это стало бы крушением для всех нас, но, к счастью… ладно, это было давным-давно… – Фелисити, сжав губы, отвела взгляд.