Скандальная помолвка адского лорда - стр. 16

Солнце через окно играло в ее золотых локонах. В ее случае любое освещение лишь подчеркивало непреложный факт: с годами монны только хорошели. Возраст угадывался разве что в четкости линий. Как будто над лицом работал гениальный скульптор. Характер сформирован — и уголки губ изогнуты вот так, а брови пошли вот туда.

— Марбас, — протянула она голосом столь же безупречным, как все остальное. — Ты, я вижу, становишься дисциплинированным. Являешься по первому зову. То ли стареешь, то ли совсем тебя скрутило в заботах о семействе.

Она всегда умела задеть его за живое, снести воздвигнутые против нее баррикады. Ладони по-настоящему обожгло. Это значило, что какая-то часть его поддалась на провокацию. Но у него имелась защита, которую ей не взломать. Он посмотрел в эти глаза, бурлящие и переменчивые, как штормовое море, и увидел глаза Эдриана. Они с матерью вообще очень похожи.

— А мысль, что я спешу как можно быстрее встретиться с тобой не приходила в голову? Сжать в объятиях, вдохнуть родной запах? — Энтони широко улыбнулся. И потом расхохотался, когда она отшатнулась, а ее красивое лицо исказилось от отвращения.

Светлые до неприличия моногамны, и сейчас Алисия, конечно, подумала о супруге архонте. Эттвуд сделал все, чтобы не запомнить его имени. Он бы предпочел, чтобы они сразу перешли к делу. Но его бывшая слишком любила прелюдии. В этом отношении монна — куда больший педант, чем он сам. Значит, придется поддержать беседу.

— Алисия, не поверишь, в последние годы пришел к выводу, что ведь не природа источника силы определяет характер особи. И светлые, и темные одинаково гибнут за идею, да и просто по глупости. Среди них рождается примерно равное количество дураков или стяжателей. В общем, разница между нами сильно преувеличена. И скорее нужна, чтобы поддерживать круговорот насилия в природе. Мы обязаны биться друг против друга вечно.

— Ты философ, Марбас. И это то, что меня всегда в тебе раздражало, — она вздохнула и присела в кресло напротив. — Ты забываешь, что твой треп никому не нужен. Его от тебя не ждут ни там, ни тут. Все бы хотели, чтобы ты заткнулся и молча делал свою работу.

Кстати, вечная усталость — еще один показатель возраста, напомнил себе Эттвуд. Тут что-то холодное кольнуло его в области сердца. Как непривычно. Не похоже на навязчивый жар. В следующую секунду он сообразил, что это его мышка приехала на бал. И сейчас решительно шагает по парадной лестнице в одном из своих несуразных платьев.

Мучительное свидание с Алисией перестало казаться растянутым до бесконечности. Надо побыстрее обменяться уколами и разойтись.