Скандал с Модильяни. Бумажные деньги - стр. 18
Ашер запил еще один сандвич глотком вина и спросил:
– Так когда вы собираетесь открыть мою персональную выставку?
– Именно об этом я и собрался поговорить с вами, – начал Лампет. – Боюсь, что нам придется отложить ее проведение. Понимаете…
Лицо Ашера побагровело под длинными волосами и бородкой Иисуса.
– Мне не нужны ваши неискренние извинения. Вы попросту нашли что-то получше, чтобы занять зал. Кто это?
Лампет вздохнул. Именно такого оборота беседы он надеялся избежать.
– Мы устраиваем выставку Модильяни. Но это не единственная…
– На какой срок? – требовательно спросил Ашер, повысив голос. Жена сдерживавшим жестом положила ладонь на его руку. – Надолго ли вы откладываете мою экспозицию?
Лампет кожей почувствовал чужие взгляды, впившиеся в спину, и понял, что часть публики уже с интересом наблюдает за происходящим. Он улыбнулся, заговорщицки склонился ближе к Ашеру, чтобы заставить того говорить тише.
– Не могу ничего твердо обещать, – пробормотал он. – У нас очень плотный график. Надеюсь, в начале будущего года…
– Будущего года! – выкрикнул Ашер. – Боже милостивый! Модильяни может теперь как-нибудь обойтись без выставки, а мне нужно жить! Моя семья хочет есть!
– Пожалуйста, Питер…
– Нет! Вам не заткнуть мне рот! – Вся галерея затихла, и Лампет с огорчением заметил: теперь за развитием ссоры уже следили все. Ашер продолжал вопить: – Не сомневаюсь, на Модильяни вы огребете кучу денег, потому что он умер. Вы не сделаете для человечества ничего полезного, зато какая это будет бомба! Беда в том, что слишком много ожиревших дельцов, вроде вас, правят бал в этом бизнесе, Лампет. Вы хотя бы представляете, – продолжал он, – по каким ценам я продавал свои вещи, пока не связался с вашей паршивой чопорной галереей? Мне даже хватило на покупку жилья по ипотеке. А «Белгравия» умудрилась сбить стоимость моих работ и так спрятать их, что они перестали продаваться. Я передам полотна в другое место, а вы можете заткнуть свою треклятую галерею себе в задницу!
Лампет скривился, слушая эту несдержанную и вульгарную ругань. Его лицо ощутимо покрылось яркой краской, но он ничего не мог с собой поделать.
Ашер театрально развернулся и бросился вон из помещения. Толпа расступалась перед ним, когда он быстро шел мимо с высоко поднятой головой. Жена семенила позади. Ей приходилось почти бежать, чтобы не отстать от широко шагавшего супруга, хотя она избегала встречаться взглядами с другими гостями. Затем все обратили взоры на Лампета, ожидая, как он поведет себя, чтобы воспринять это руководством к действиям.