Скандал на кафедре Высших - стр. 21
В конце концов, мне от них тоже не нужна была любовь до гроба. Так что счет всегда был один-один.
Глава 9
Айрин
Как-то мне… Уже совсем не весело от сегодняшнего утра и знакомства с «родственницей».
Майрина, которая уже как-то совсем по-домашнему расположилась в кресле, удовлетворенно кивает, словно и не видит явной издевки в голосе сына. Я удивленно перевожу взгляд с одного на другого родственника, отмечая, что никогда прежде не слышала от преподавателей столько… Эмоций?
Тодд’с не то, чтобы отличался хмуростью или излишней злобой на уроках.
Но уж точно не становился «свойским» деканом, к которому можно было прийти поныть, или за красивые глаза получить допуск на экзамен. Тодд’с всегда был как будто выше всех учеников, и держал дистанцию, сквозь которую было невозможно пробиться.
И вот теперь я стою рядом с его столом, и наблюдаю, как он запросто позволяет матери ощущать себя главной в разговоре. При чем получалась весьма любопытная картина – женщина, которая явно решила, что вовсю манипулирует сыном, и в ее глазах и я, и Тодд’с были крепко зажаты в ее хватком уме.
А на деле декан просто спокойно наблюдал за матерью, принимая ее желание побыть для своего чада авторитетом, соглашаясь с ней… Как с неразумным, но весьма любимым ребенком.
И это настолько резонировало с образом обычного Тэйнарса Тодд’са, и очень сильно отличалось от общения в моей семье, что я не успевала за событиями – и оказалась совсем не готова к следующему вопросу.
– Ну так, зачем морочите мне голову? Того, что ли? – она выразительно обводит двумя руками собственный живот, и мне едва ли не становится дурно.
Снова.
– Нет! – излишне эмоционально выкрикиваю я, и метаю взглядом, кажется, слишком неподходящим для первого знакомства с матерью жениха, – и не планируем!
– А вот это плохо, – хмыкает больше для себя Майрина, и я снова давлюсь воздухом от возмущения, – годы идут, и я не молодею, Тэйн…
Декан выгибает брови – так, будто последнее является для него откровением, но не произносит ни слова. А Майрина частит дальше, совершенно не обращая внимания, а нравятся ли нам ее фразы – ну точь-в-точь самовлюбленный ребенок!
– Ну ладно, к этому мы еще вернемся. Что ж, значит, любишь сына сильно, раз за такое короткое время замуж согласилась, – она снова окидывает меня внимательным взглядом, от которого у меня мурашки.
А затем смысл слов доходит до едва успокоившихся нервов, и…
– Мам! – с нажимом произносит Тэйнарс, и давит под столом мою ногу, не давая мне разнести в пух и прах эту теорию женщины, – ну что ты пристала к Айри! Смотри, напугала мне невесту…