Скандал на драконьем факультете - стр. 2
Вот только и отец вынырнул из-за моей спины. И через пару секунд завопил с яростью совсем другой природы:
– Жена! Ты ничего не хочешь объяснить?!
Мама вдруг приосанилась, поправила полузабытым движением прическу, как какая-нибудь фривольная девица, снова подбоченилась и рявкнула сразу на обоих:
– А шо такое? Дочка, испачкалась чем?
Рисунок действительно бледнел, уже скоро от него и следа не осталось. Вот только я видела, как и родители – первую реакцию теперь ничем не прикрыть! Хм, родители… Похоже, папочка сейчас мамочке скандал закатит. Он, правда, добродушный – запала надолго не хватает. А мама деловита и напориста, в крайнем случае скалкой объяснит, кто в доме хозяин. Я же все еще отходила – осознание вливалось в меня постепенно, капля за каплей. И что светловолосая – единственная в рыжей семье – к тому же осознанию присоединялось. Нет, папу папой звать не перестану – чего бы вдруг переставать? Но мысли-то неслись дальше – вскачь, по полям, по дорогам, куда-то в направлении столицы. Это что же получается, я дракон? Драконица? Пресвятые кикиморы, да без разницы – лишь бы хоть какая-то надежда на поворот судьбы!
Братья и сестры за ужином в происшествие не поверили – особенно когда все заявляли разное: я уже крылья пыталась расправить, отец мать нехорошими словами называл – правда, негромко, с опаской, что она во всей красе нрав покажет, а после такого вся наша деревня в другой деревне убежища просит, а мама же настаивала, что ничего такого не разглядела. И после сотого повторения я сама начала сомневаться. Обидно до слез. Вот быть бы мне хоть кем-то – пусть хоть волчицей, хоть сорокой, но это дало бы шанс на обучение, а значит, и на совсем другую жизнь. На ведьмовскую силу я уже давно не рассчитывала: у их племени дар рано появляется, к моим восемнадцати годам я не могла бы на этот счет заблуждаться. С другой стороны, оборотни вообще в младенчестве суть показывают…
Мама отчего-то злилась, но сестры мое расстройство заметили и в спальню за мной пошли.
– Я закончу твою работу, – сказала старшая, Стенька.
– Поспи, малютка, – жалостливо добавила средняя, Мирка.
Сама же села на пол и по руке гладить принялась, утешая:
– Ты ж и так особенная, это все видят!
– Видят, видят! – подтвердила Стенька, усевшись ближе к лампе. – И умница, и фантазерка!
– Какая же умница, если даже книг читать не умею? – сокрушалась я.
– А зачем их читать? – пожала плечами Мирка. – Перестань, Лорка, это все с юностью пройдет – вот еще немножко подожди, и пройдет.
Мне каждый сокрушенный выдох давался все сложнее: