Скала - стр. 6
— Заставила ты нас побегать, мелюзга сопливая, — пробасил он, а я чуть не обделалась от страха, как та собачонка из «Ералаша». — Но вот за баньку, так и быть, тебя прощу, — кивнул он в сторону дверей, из которых валил пар.
— Это что же, банька настоящая? — услышала я за спиной светловолосого голос второго, а вслед за ним появился и сам его обладатель — темноволосый мужик, ничуть не меньше первого.
Боже, что же будет? Очень хотелось зажмуриться и не видеть их высеченные морды, но вот именно не видеть, что они собираются делать, было страшнее всего.
— Так, я париться, — сказал светловолосый, — а ты жрать че-нибудь сообрази, — это уже мне.
Значит, пока ничего страшного делать не надумали. Тут я выдохнула и даже немного осмелела.
— У меня только картошка да огурцы соленые, — огласила я, так сказать, весь список. — Могу еще блинов напечь, только подождать придется, — вспомнила я, что вечером еще парочку яиц нашла.
— Сойдет, — буркнул он. — Жаль, блинов дожидаться времени нет, — с сожалением протянул здоровяк.
— А я могу по-быстрому, — решила я его умаслить.
«Накорми мужика, и будет тебе счастье», — говорила бабушка. Так, может, ежели я их накормлю, они меня убивать не будут.
— Давай, если не шутишь, — сощурил он недоверчиво глаза.
— У нас на все это времени нет, — вдруг встрял темноволосый. — Сам знаешь, ехать пора. И так из-за нее кучу времени потеряли.
— Не знаю, как ты, а я без баньки никуда. Когда сам-то последний раз в русской баньке парился, не в этих новомодных, а именно по старинке?
Светловолосый нравился мне все больше.
Как говаривал дедушка, человек, что любит русскую баню, не может быть плохим. Когда на мое блеяние насчет одежки милостиво позволили мне натянуть чистые вещи и приступить к выпечке блинов, то я в этом, можно сказать, убедилась. Теперь бы узнать у них, что, собственно, им от меня надо. О том, что они меня просто так отпустят, я и не мечтала, так что с готовностью блинов план побега у меня тоже более или менее нарисовался.
— А можно хоть, как вас зовут, узнать? — решила я прощупать почву.
— Тебе зачем? — темный оставался все таким же настороженным, и баня его ничуть не смягчила, хоть я и видела, какой он оттуда довольный вылез.
— Да что ты хмуришься, — чего нельзя было сказать о светлом, он-то после баньки вообще разомлел, — чего девочку пугаешь?
Вот-вот, чего меня пугать?!
— Я Тимофей, а он Владимир, — кивнул он в сторону своего напарника.
— А я…
— Да знаем мы, кто ты, — перебил меня Влад, — Анна Ивановна Белова. — У меня аж волосы встали дыбом от его спокойного голоса. — Девятнадцать лет, рост метр шестьдесят шесть, первокурсница медицинского университета, сирота.