Скала - стр. 43

— А нельзя его усыпить? — сказал я, а потом испугалась, что выдала себя. Он звал меня каждую ночь, и это было просто невыносимо. — Ну, чтобы не мучился, — решила я пояснить, приступая к готовке.

— Я бы и сам был бы только рад, но он потом меня точно за ноги во дворе подвесит, — отвечает Тоха с усмешкой, — поэтому придется терпеть. Думаю, вот можно его твоими блинами угостить, умаслить, так сказать.

— Я бы его подушкой угостила, — бурчу я себе под нос.

— Злая ты девушка, — смеется Тоха, замачивая блинчик в блюдце с вареньем, — Стас же от всей души к тебе, а ты… — цокает он языком.

— Не знала, что мужская душа между ног находится, — усмехаюсь я снова себе под нос. Хохот за спиной заставляет и меня улыбнуться. — Буду знать, куда бить, — говорю, докладывая в его тарелку новые блинчики.

— Жестокая, — качает Тоха головой. — А если честно, никогда Стаса таким не видел. Он обычно на девушках так не зацикливается.

— Еще скажи, что влюбился, — трясу я лопаткой у него под носом.

— Ну откуда же мне знать,— отнекивается он. — Просто будь с ним помягче, что ли.

— Ты себя хоть слышишь? — не могу поверить, что он серьезен. — Ау, это я у него в плену сижу. Спасла ему жизнь на свою голову, теперь мучаюсь.

— Знала бы, что так будет, не спасла бы? — вдруг спрашивает Тоха.

— Спасла бы, — отвечаю не задумываясь, — но постаралась бы получше спрятаться.

— Все равно бы нашел, — подытоживает он, вставая, и я ставлю перед ним поднос с тарелкой дымящихся блинов, чаем и малиновым вареньем.

— Хорошая ты девушка, — говорит он, осмотрев мои подношения.

— Ты уж определись, то я жестокая, то злая, и, на тебе, сейчас уже хорошая, — закатываю я глаза.

— Одно другого не исключает, — смеется он. — Вы, женщины,— непостижимые существа.

После его ухода в кухне становится пусто, и я быстро допекаю блины, заскакиваю в кабинет за книгой и убегаю в свою спальню.

К моему разочарованию, за окном льет дождь и ничего не разглядеть, так что укутываюсь в плед и незаметно для себя погружаюсь в хитросплетения расследования на страницах детективной истории.

— Аня! — просыпаюсь от его крика. Да чтоб тебя!

Да когда же он устанет, ну или Тоха его опять вырубит? Но проходят секунды, а за ними и минуты, но он не затыкается. Закрываю уши руками, но все равно слышу его надрывное «Аня».

Срываюсь с кровати и несусь к нему. Может, что-то случилось?

Он лежит на спине и мечется во сне.

— Аня! — зовет так, что сердце сжимается и я неосознанно подхожу ближе.

Проверяю, есть ли температура, кладу ладонь ему на лоб. Тяжелый вздох срывается с его губ, и он неожиданно затихает. Вдруг обхватывает мою руку своей и тянет меня на себя, но я сажусь рядом, и он загребает меня, как подушку, укладывается головой на мои колени и обхватывает рукой мои бедра. Сижу в темноте, не зная, что теперь делать. Спустя какое-то время, убедившись, что хозяин крепко заснул, пытаюсь выбраться, и у меня почти получается, когда меня перехватывают сильнее и укладываются прямо мне на живот. Откидываюсь назад, так как сидеть в такой позе — то еще удовольствие, рассматриваю потолок.