Скачок. Психология духовного пробуждения - стр. 46
И во-вторых, Бёкка вдохновил американский поэт Уолт Уитмен – вначале его стихи, а затем и личное общение. Бёкк не только упомянул Уитмена в своей книге как пример носителя космического сознания, но даже считал его «наивысшим проявлением космического сознания» (выше Будды, Моисея и Иисуса!). Дело в том, что, с точки зрения Бёкка, Уитмен сумел гармонично интегрировать мистическое сознание в свою обычную личность, не позволяя ему доминировать и «осуществлять тиранию над другими аспектами индивидуальности» [34]. Это означает, что он жил совершенно обычной жизнью среди повседневной мирской суеты и общался с обычными людьми – он не стал отстраненным и отрешенным, не ушел в монастырь, не подался в отшельники…
Хотя наши знания о ранних годах жизни Уитмена весьма обрывочны, у нас нет никаких оснований полагать, что его пробуждение произошло в какой-то определенный момент времени. Не было никаких событий, которые могли бы послужить для этого толчком. Как мы увидим далее, толчком к пробуждению может быть сильное психологическое потрясение – однако мы не находим никаких свидетельств того, что Уитмен проходил через что-то подобное в молодости. Также очевидно, что Уитмен пробудился не в результате продолжительных и регулярных духовных практик и не по причине следования определенной духовной традиции. В годы его молодости (а родился он в 1819 году) в Соединенных Штатах мало что знали о восточных духовных учениях и практиках. В более зрелые годы Уитмен вроде бы приобрел некоторое представление об индийской философии – но это отнюдь не были глубокие и фундаментальные знания.
Например, когда его современник Генри Дэвид Торо впервые прочел «Листья травы», он был глубоко впечатлен этим произведением и сказал: «Прекрасно… очень по-восточному». Затем Торо спросил, читал ли Уитмен труды восточных мыслителей, на что тот ответил: «Нет. Расскажи мне о них» [35].
Возникает ощущение, что пробужденность Уитмена была совершенно спонтанной и органичной – естественной.
Уитмен жил в состоянии обостренного осознания. Для него мир был фантастически реальным, прекрасным и очаровательным местом. Вот что пишет о нем Бёкк:
«Больше всего он любил гулять в одиночестве, разглядывать траву, деревья, цветы, игру света и тени, любоваться вечно меняющимися картинами облаков, прислушиваться к пению птиц, стрекотанию кузнечиков, кваканью древесных лягушек и вообще ко всем звукам природы. Было видно, что все это доставляло ему глубокое наслаждение – куда большее, чем то, что может испытывать обыкновенный человек»