Сизифов труд - стр. 11
– Нет, Олег Семенович звонил дежурному и сказал, что задерживается, – проявил полнейшую осведомленность в текущих служебных делах Филиппов.
– Прекрасно. Благодарю за службу! – шутливо козырнул Григорий. – Ладно, Виталь, я к Мешку. Однако, надеюсь, еще повидаемся сегодня. И не просто повидаемся. Да, кстати, вы откуда такие красивые нарисовались?
– От судьи, – скривился Вучетич. – С полуночи и до десяти утра во дворе чалились. Мирный, бляха, сон охраняли.
– Что, уже и Натаху к наблюдению припахали?
– А куды деваться? Как народ ни тасуй, всё одно нашим куцым составом сутки через сутки не перекроешь. А Жмыху, вишь, взъелось: обеспечить Зимину круглосуточную охрану. В общем, недельку в таком режиме, может, и сдюжим, но вот дальше… Боюсь, начнутся акции гражданского неповиновения.
– Держитесь, други мои! Мысленно я с вами!
– Иди ты знаешь куда?!
– Знаю!
Григорий просочился в кабинет замов, а Вучетич сочувственно посмотрел на снова взявшегося за тряпку бомжа:
– Ну что, Демидыч, третирует тебя Натаха? Ну да ты на нее не обижайся. Северова, в принципе, баба неплохая. Малость вздорная, а так…
– Да я и не обижаюсь. В моем положении, сами понимаете, обижаться было бы верхом неприличия, – рассудил Филиппов. – Тем более что я и сам вижу – женщина она хорошая. А что вздорная, так это… Мужика ей надо. Надежного, настоящего. Такого… Да вон, хоть бы как наш Андрей Иванович. Вот только…
– Что «только»?
– Да так, ничего.
– Не-не, раз уж сказал «а», то говори и «бе».
– Думается мне, что он по Ольге Николаевне сохнет, – смущенно докончил Филиппов.
– Ну, Демидыч, ты даешь! Прям психолог, инженер человеческих душ!
– Был когда-то… инженер… да весь вышел, – вздохнул бомж и, опустившись на колени, принялся усиленно драить пол.
Давая тем самым понять, что разговор окончен…
…Вальяжно развалившись в кресле и закинув по-шерифски ноги на стол, Мешечко слушал эмоциональный рассказ Гриши Холина о встрече, случайно нарисовавшейся у того накануне. Воспользовавшись отсутствием замполича, Холин удобно разместился прямо на его рабочем столе и, покуривая, вещал с необычайным жаром:
– …Короче, иду себе по Рубинштейна, никого не трогаю. Причем трезвый, все равно как не в отпуске. Тут меня кто-то – хлоп по плечу! Оборачиваюсь: Петька Буза, собственной персоной.
– Who is Петька?
В ответ на сей невинный вопрос Холин удивленно выпучил глаза:
– Ну ты даешь! Бузинов Петр! Он же Буза, он же Ворошиловский от слова «стрелок»! Дело снайперов, помнишь?.. Две тысячи… дай бог памяти… две тысячи второй год! Точно, две тысячи второй! Мы их как раз в ходе массовых зачисток перед трехсотлетием повязали.