Сияющая перламутром. Рассказы - стр. 12
Мои дети выросли и разъехались по миру. Пришло время – и я узнала, что такое одиночество. Только семейные фотографии, рисунки детей, подарки мужа воскрешали в памяти счастливые события моей жизни. Я рассматривала их, подолгу держала в руках, пытаясь хоть на мгновение ощутить реальность былого, услышать смех ребенка, почувствовать тепло прикосновения. Это сущие муки – терзания прошлым! Тем прошлым, которое было наяву, которое сама создавала. Потускневшие от времени фото далеких предков не беспокоят так. Они наводят на размышления, подталкивают к поиску родственных связей, но не ложатся на сердце горечью грусти. Я знаю, что у моих детей все хорошо. Род наш продолжается, растут внуки. Я больше не буду беспокоиться о потомках. Я ощутила непреодолимое желание познать свои истоки, окунуться в далекое прошлое, о котором мне нашептывают корни…
Прозрачный свет ранней осени льется сквозь густую крону. Теплый ветерок играет с листьями, легко поддевая их, вертясь волчком вокруг и внезапно отпуская.
Я жмурюсь от солнца, когда его блики попадают на глаза, улыбаюсь приветливости ветра.
– Здравствуй, родная! – я хлопаю ладонью по стволу, прикасаюсь лбом к его шершавой поверхности.
– Здравствуй! – слышу в ответ глубокий голос, перекрываемый шелестом листьев. – Ты пришла!
– Пришла…
Я любуюсь пышной красотой дерева, жизнь которого идет параллельно с моей.
– Как так получается, что ты и я росли вместе? Будто рядом прожили свои годы, – не перестаю удивляться я. – Ведь ты раз в десять старше меня!
– Это по твоему времяисчислению, – отвечает она, – у тебя оно свое, у меня – свое. Но мы всегда рядом и так и будет!
Я обняла ее; прижалась всем телом, так крепко, как могла! Мое сердце молоточком стучит по ее коре, его мелодия проникает глубже, опускается к корням и расходится по ним по всем сторонам света. Ее слышат наши дети, наши внуки. Мы – один род, мы одно проявление жизни в ее бесконечности!
За спиной раздалось «Кхх, кхх». Я обернулась. Мимо едет старик на осле. Он вне времени. Таким он был и сотни лет назад: тот же халат, та же чалма, те же калоши. И осел такой же. Что в нем может измениться?!
Я махнула ему рукой. Орешина качнула ветвью. Старик хитро улыбнулся и прижал руку к сердцу. Осел было встал, потянулся мягкими губами к зеленому кустику у тропы, но пятки старика привычно пнули его в брюхо, и мы продолжили путь…
Сад
Мой тихий сад в луне серебрян,
А в солнце ярко золочен.
Войди в него, душой одебрен,
И сердцем светел и смягчен.
Игорь Северянин
Открыть заветную дверь и вдохнуть пряный воздух сада – это было все, о чем мечтала Инна, возвращаясь домой. За спиной, где-то там вдалеке, оставались напряженные часы трудового дня, вечно чем-то озадаченные сотрудники офиса, ком чувств, которые невозможно выплеснуть, непреложно соблюдая этику общения, как заповедь. И вот ладонь легла на латунную ручку. Нажим, щелчок – дверь распахнута, море тишины и покоя накатывает волной, обволакивает, снимая, как пластиковую упаковку, тревоги и тяжелые думы, втягивает внутрь, где солнечные зайчики резвятся на разлапистых листьях виноградной лозы, а амарантовая роза подрагивает лепестками, играя с алмазными каплями воды.