Сияние во тьме - стр. 5

ее пронзительный пресный голос; но в то же время он не мог ее терпеть, не выносил ее прикосновений. Он ощущал себя молодым человеком из «Сердца-обличителя» Эдгара А. По. Чувствовал, что может стоять под дверью ее спальни бесконечными ночами, светя одним лучом в ее спящий глаз, готовый наброситься и разорвать его в тот самый миг, когда он откроется.

Желание показать ей рассказ свербело, сводило с ума. К первому дню декабря он решил, что сделает это. Принятое решение не принесло облегчения, как обычно бывает в романах, но сработало как антисептик. Все так и должно было быть – альфа и омега, начало и конец. Пришла очередь омеги – он собирался выехать из коттеджа пятого декабря. Только что он вернулся из «Стоу», туристического агентства в Портленде, где заказал путевку в Азию. Это произошло почти спонтанно: решение уехать и решение показать рукопись миссис Лейтон пришли вместе, будто его вела незримая рука.

Его и вправду вела незримая рука – моя.

Небо было затянуто белыми облаками, обещание снегопада держало день за горло. Дюны, казалось, уже дышали зимой, когда Джеральд пересекал их между ее владением, домом со сланцевой крышей, и своим низким каменным коттеджем. Угрюмое серое море курчавилось на галечном пляже. Чайки качались на волнах, как буи.

Он пересек верхушку последней дюны и понял, что она там: ее трость с белым велосипедным грипсом[9] внизу стояла сбоку от двери. Из игрушечной трубы валил дым.

Джеральд поднялся по дощатым ступенькам, стряхнул песок с высоких ботинок, чтобы она его услышала, и вошел.

– Здрасьте, миссис Лейтон!

Однако и крошечная гостиная, и кухня оказались пусты. Корабельные часы на каминной полке тикали лишь для самих себя и для Джеральда. Гигантская меховая шуба миссис Лейтон лежала на кресле-качалке, будто парус из шкуры какого-то животного. В камине слабо горел огонь, вспыхивая и деловито потрескивая. В кухне на газовой плите стоял чайник, а на столешнице единственная чашка ждала, когда ее наполнят водой. Он выглянул в узкий коридор, который вел в спальню.

– Миссис Лейтон?

Ни в коридоре, ни в спальне никого не было.

Он уже хотел вернуться на кухню, когда раздалось громкое хихиканье. Мощный, лихорадочный смех, который нельзя сдержать, из тех, что стоят закупоренными на протяжении лет и веков, как вино. (У Эдгара А. По есть рассказ и о вине[10].)

Хихиканье переросло в раскаты хохота. Они доносились из-за последней двери, которая находилась справа от кровати Джеральда. Из чулана для инструментов.

по яйцам побежали мурашки как в старшей школе старая сука она смеется она нашла его старая жирная сучища чтоб ее чтоб ее чтоб ее старая ты шлюха ты делаешь это потому что я отошел ты старая сучища шлюха кусок дерьма