Сияние потухших звезд - стр. 34
Позади зазвенело стекло, кто-то закричал. Дрогнул свет, и послышался тихий электрический треск. Цин обернулся на ходу и чуть не врезался в нервного толстяка. Сзади, глубоко в толпе, дернулись клубы пара. Свет лавок и фонарей замерцал, но никто как будто не обратил на это внимания. Цин перестал дышать. Что это было?
Внезапно все переменилось, и Цин не сразу понял – что… Пропала музыка, и в гуле суетящейся толпы навалилось ледяное одиночество. Лучи больших прожекторов нацелились на замерцавших дронов, словно бы привлекали к ним внимание. Над рынком пронесся колючий электронный сигнал, потом еще раз, и еще. Цин взглянул на экраны дронов и споткнулся, едва не шлепнулся в мокрую черную массу на полу. Пропали певицы, пропали певцы-гермафродиты, пропала реклама модных очков и сикомов. На всех экранах теперь было лицо Кади Цина Сюнци! Серое, с темными глазами, измученное, такое, как на документах. Лицо повернулось боком, затылком, другим боком. И снова этот дикий сигнал – трижды!
Цин отошел к торговому автомату и купил первые попавшиеся очки – с круглыми стеклами и облегающими пластиковыми ободками, сильно закрывающими лицо. Их внешний вид можно было настроить через сиком, но руки дрожали так сильно, что даже просто надеть очки получилось с третьего раза.
Люди в толпе безразлично и с некоторым раздражением поглядывали на экраны, на загадочное лицо без каких бы то ни было подписей.
– Это что? – спросил продавец неподалеку от Цина, выглядывая из-за прилавка.
– Кого-то ловят, – пожал плечами человек с железными руками.
Цин просочился сквозь толпу и влез в узкий, зловонный и дымный переход между ларьками. Над головой ревел сигнал тревоги, а Цин открыл экран сикома и непослушными пальцами отметил на карте космопорт.
Глава 5. Умных здесь нет
– Интересно, что это такое? – задумался Чидам Салук, первый пилот «Танидзам». Он сидел перед главными мониторами и все что-то беспрестанно регулировал сенсорными кнопками и проецированными ручками.
Час назад корабль вышел из бета-пространства, чтобы дать отдохнуть и людям, и системам, и двигателю, и немного скорректировать курс. Сейчас «Танидзам» шел со скоростью почти световой, но, если не считать странного помутнения на мониторах, казалось, что он стоит на месте. Звезды на экранах легко дрожали и прыгали, как ночные огни в глазах пьяницы. На большом центральном мониторе переливалась цветами космическая клякса – ее неровные границы колыхались, растекались в пространстве и собирались обратно. Отсюда ее можно было бы разглядеть гораздо лучше, чем со станции на Сита b… можно было бы, если бы на корабле был такой же мощный телескоп, а на деле техника далекой станции позволяла увидеть куда больше подробностей.