Сияние потухших звезд - стр. 22

– Сбросил его, видно.

– И что? Кончаем машину?

Человек с автоматом с силой захлопнул дверь и отошел от такси.

– Не надо, заметят, – сказал второй и полез обратно в машину.

– Да мы и так уже повоевали.

– Эти клоуны и мамке родной не нужны.

Других слов Цин не разобрал – бойцы сели в бронемашину, и та сразу исчезла в ночи.

Стало невыносимо тихо. Дождь неровными струями тек по стеклам, смывая бледные капли крови; беззвучно, казалось, искрили разодранные в бою машины; ни звезд, ни неба. Прошло, вероятно, минут десять, прежде чем Цин привстал и огляделся, но вокруг чернела тьма. Двери по-прежнему не открывались. Еще через несколько минут свет в салоне стал ярче, загорелись индикаторы приборной панели, лампочки, экраны. Что-то мягко пикнуло. На табло в центре засветилась надпись: «Статус: свободен». И через пару секунд: «В пути».

На экране появился новый маршрут, и машина неспешно двинулась в ночь.

Несмотря на плотные и частые тучи на Сита b редко шли дожди. Тяжелые облака серым ковром нависали над землей, закрывали поверхность планеты от лучей звезды Сита и не давали атмосфере нагреваться. Из-за постоянной облачности все вокруг казалось бледным и неприветливым, застывшим и холодным. Редкие щуплые деревца кое-где проступали сквозь льняного цвета песок, росли на склонах бурых гор. Широкое ярко-зеленое поле вокруг биологической станции выразительно контрастировало с унылым, однообразным пейзажем. Искусственно выведенные цветы с густо закрученным карминово-оранжевым бутоном достигали высоты в половину человеческого роста, стояли прямо, как штыки, и редко колыхались под порывами чахлого ветерка. Станция, составленная из нескольких прямоугольных строений, расположилась как раз в центре кругового поля неправильной формы, возле пруда, по которому лениво текла блестящая, сильно отражающая жидкость.

Леонид Волков, сильно постаревший за годы, проведенные на Сита b, стоял в поле, нежно водил ладонью в сером скафандре по стеблям и смотрел на возвышающийся далеко-далеко вулкан. Вулкан давно спал. Уснул задолго до появления людей как вида и проснется он, возможно, много лет спустя после их исчезновения, если вообще когда-нибудь проснется. Быть может, какое-нибудь другое существо будет стоять здесь, на месте астробиолога Волкова, устало сожалеющего о бесполезно прожитой жизни, и будет оно смотреть на взмывающие в небо столбы пепла. Не останется в памяти ни Волкова, ни долгих пяти лет изучения и селекции этих высоких цветов, хлорамидам, как их назвали ученые. Впрочем, Волков думал о том, что не нужно ждать миллионов лет. Не надо ждать вообще сколько бы то ни было. Никто не знает о хлорамидам сейчас, а через три дня, когда прибудет корабль Эл Тун Фарм, – все исследования будут засекречены, возможно и навсегда. И хлорамидам исчезнет в мрачных орбитальных лабораториях фармацевтического гиганта, превратившись в колоссально дорогие таблетки, которые могли бы спасти жизни миллионам, но, в силу своей стоимости, спасут единицам. Цветы, выведенные новаторскими селекционными методами, без химии и излучения, но с использованием особенностей атмосферы и микроорганизмов Сита b, способны были дать бой массе проблем сердечно-сосудистой системы. Особенно тем, что появились в последнее время из-за изменившихся условий труда и экологии некоторых планет. Беда в том, что современными болезнями кровеносных систем страдали в первую очередь бедняки, которым ни за что не позволить себе дорогое лекарство, созданное для высших слоев общества. Для тех, кому по средствам и так избегать подобных осложнений… А значит – все было зря! Годы тяжелого, напряженного и такого вдохновенного труда. Достижения и открытия, все то, чего заурядный астробиолог, специалист в селекции растений далеких планет Леонид Волков и не мыслил достичь, но достичь сумел. Все это – прах и пустота… Какими бы ни были возвышенными помыслы, какими бы ни были благородными цели, они теряются и гибнут, когда на пути встает экономическая выгода. И как бессмысленно это все на фоне вечного, казалось бы, вулкана, который тоже когда-то родился и, без сомнения, когда-нибудь умрет!