Сияние полуночи - стр. 34

Фэн Хай и тут не рассердился, а принялся терпеливо и спокойно объяснять мне, как нужно держать руку. Я слегка растерялась — если бы он злился, то было бы проще выводить его, а как можно намеренно доводить того, кто искренне пытается помочь? Тут заклинатель взял мои руки в свои и принялся щипать струны прямо моими пальцами, доведенный до отчаяния моей бездарностью. Сжавшись в комок, я наблюдала, как наши кисти, словно склеенные, плавно взмыли и опустились над струнами, от его кожи исходило легкое покалывание — стихия воздуха вырывалась наружу, еле сдерживаемая его телесной оболочкой, а от его одежды пахло морозом. Дзинь! Пространство прорезал чистый, одинокий звук.

Замерев, я повернула голову к Фэн Хаю и тут же отвернулась, обнаружив, что он придвинулся слишком близко.

— Играй нормально, — произнес он мне на ухо и поднялся, бросив мою руку. — Я же вижу, что ты умеешь играть — руки ты держишь правильно. Если хочешь довести меня, чтобы я тебя выгнал, то придумай что-нибудь другое, а хороший инструмент не ломай, пожалуйста.

Завершив фразу с неожиданным раздражением, он круто развернулся и вышел из комнаты, а я осталась в растерянности смотреть на дверь. И что это было? То он спокоен, и его ничем не выведешь, то вдруг раздражается, когда у меня уже получился нормальный звук! И не умею я играть, откуда?

Я попробовала взять звук еще раз — один резкий, а второй — дребезжащий, рвущий сердце, и, к удивлению, они вышли так, как я их и задумывала. Зачехлив гуцинь, я убрала его подальше — никогда на нем не играла, не училась, и не стоит начинать, наверное.

Утром Фэн Хай говорил, что собирается меня "погонять", что бы это не значило, однако он ушел, ничего не сказав, и в час обезьяны[3] я вышла из комнаты и торопливо двинулась к тренировочной площадке, где у нас было занятие с мастером Фэн Хаосюанем. Лучше пусть он меня погоняет.

Однако сегодня мне явно не везло — в начале урока на площадку вышел Фэн Хай в сопровождении двоих парней, одного — верткого и подвижного, с цепким взглядом человека, который все подмечает, и второго — крупного, как гора, с перевитыми мышцами руками, выглядывающими из подвязанных тесемкой рукавов, и хмурым выражением лица. Поприветствовав мастера, они попросили разрешения присоединиться к тренировке.

— Ваша забота о подрастающем поколении похвальна, молодые люди, — с энтузиазмом покивал мастер Фэн Хаосюань. — Поблагодарите своих шисюнов, адепты! Вот это — старший ученик Лань Хи, — его узловатый, покрытый мозолями от многолетних упражнения палец указал на вертлявого парня, и тот шутливо подбоченился, от чего на его поясе качнулась целая связка подвесок; это — его брат Лань Сэн, — человек-гора смерил нас невозмутимым взглядом, как будто мы были пылинками на его пути. — А кто такой Фэн Хай, вы уже и сами должны знать.