Сияние полуночи - стр. 27

— Комар, — мрачно пояснила я удивленному Фэн Хаю, который как раз вышел из купальни и шел к своей кровати. Тот, устав сегодня от моей неадекватности, ничего не ответил.

Нужно думать последовательно и отталкиваться от того, что я увидела в его комнате. У него есть гуцинь — дорогой инструмент, который не будут держать у себя просто для красоты. Значит, он умеет играть и скорее всего, обладает музыкальным слухом — выучится игре на гуцине непросто. Значит, мне нужно петь или бренчать на каком-нибудь инструменте и делать это как можно ужаснее.

Он не любит пошлости и грубости — стоит только вспомнить его реакцию на мой список "мужских качеств". И еще любит все изящное — на стене комнаты висело всего два свитка с изображениями, но даже я могла определить, что они написаны настоящим мастером — на одном была изображена сосна под порывами ветра, намеченная всего несколькими мазками, но отчего-то при взгляде на свиток у меня начинало щемить сердце, а на втором — лаконичная и изящная иероглифическая надпись, описывающая снегопад:

Снежинка, вторая, третья и четвертая,

Пятая, шестая, седьмая, восьмая, девятая,

Десятая и одиннадцатая —

Упали на цветы, и не видно их. [2]

Значит, мне нужно натащить в комнату картинок пострашнее и заклеить ими все стены. Наверное, можно перерисовать изображения нежити из учебников... Хотя нет, на такую гадость я и сама не хочу смотреть. Может, тогда купить развратные картинки в городе? Хотя зачем покупать — прозрела я, — ручаюсь, у И Мина их целая стопка, одолжу парочку. Тот мне сегодня за ужином все уши прожужжал, какой в городе прекрасный квартал увеселений и какие красавицы поют и развлекают гостей в чайных домиках. Ручаюсь, что несколько портретов красавиц он уже успел купить.

Довольно улыбнувшись — первые наброски плана есть, завтра начну выполнять и посмотрю, насколько Фэн Хаю хватит его хваленого самообладания! — я поднялась, убедившись, что он уже лег и отвернулся к стене, и на цыпочках пробежала в купальню — смывать тушь с лица. Купаться, когда он в комнате, я не решилась — дверь у купальни просто отсутствовала, и дверной проход заслоняла лишь ширма. Лучше не рисковать, искупаюсь завтра, когда он будет на занятиях.

Раздевшись под прикрытием ширмы, я осталась в нижнем тонком одеянии и, набросив на плечи верхнее, плотное и расшитое узорами, и прижимая к животу ворох бинтов, так же осторожно прокралась к своей кровати. По дороге мне почудилось какое-то движение, и, вздрогнув, я прерывисто вдохнула — но это был лишь белый крупный кот, запрыгнувший в комнату через окно.