Сиу в космосе - стр. 11
На легкий утешительный свист, которым Кейд хотел привлечь его внимание, животное еще сильнее прижалось к прутьям клетки, уставилось на него немигающим взглядом и издало низкий и срывающийся жалобный вой.
Кейд прочитал ярлык, прикрепленный в верхней части клетки. Медведь был предназначен лично для Правителя Пака. Нечего было и думать, что такой ценный межгалактический груз может оказаться в значительно лучшем состоянии. Кейд повертел замок и опустил переднюю стенку клетки на каменный пол внутреннего дворика. Услышав сзади себя какое-то движение, он предположил, что там остановился иккинни, чтобы понаблюдать за происходящим.
Неужели особый запах тела аборигена как-то воздействовал на медведя? Кейд делал знаки рукой, в расчете на то, что иккинни сможет правильно понять его и отойдет подальше.
Даже несмотря на то, что теперь клетка была открыта, медведь вел себя неуверенно, ходил взад и вперед, как будто все еще видел перед собой преграду, и завывал.
– Иди, иди сюда, приятель. Тебе нечего бояться, – уговаривал его Кейд. Он протянул руку, не для того, чтобы самому потрогать животное, а чтобы медведь сам мог дотронуться до него, чтобы эта черная кнопка носа с интересом прикоснулась бы к его пальцам, обследовала тыльную сторону ладони, и, может быть тогда, привлеченный знакомым запахом, медведь вышел бы из клетки.
Вдруг неожиданным прыжком, животное налетело на Кейда, заставив его отклониться назад, в то время как круглая голова зверя двинула его в грудь с силой, вполне достаточной, чтобы вызвать протест у человека. Землянин обеими руками ухватил медведя за уши, в то время как влажный нос и шершавый язык медведя уткнулись в его подбородок.
– Ну, ну, приятель, успокойся! С тобой все в порядке.
Когда Кейд начал высвобождаться от этих незавершенных объятий, то обнаружил, что сидит на полу, а три четверти медвежьего тела придавили ему бедра. Тогда он рассмеялся и почесал сзади округленных медвежьих ушей. Ничего страшного не случилось с этим путешествующим представителем земной природы, кроме стресса от одиночества и страха. Кейд приласкал медведя и заговорил с иккинни, нерешительно ожидающим в стороне.
– Этот мохнатый путешественник ел?
– Моя давал ему еда. Но мохнатый не ел.
– Еще раз принеси еду.
Кейд присел на камень, наблюдая за поворотом круглой головы, прислушивающейся к чавканью, с которым исчезала пища, когда медведь, на этот раз с откровенной жадностью, начал высасывать содержимое миски.
– А этот мохнатый не носит ошейник.
Кейд взглянул вверх. Иккинни пальцами правой руки поглаживал свое волосатое плечо в нескольких дюймах от символа своей принадлежности к рабам.