Ситуационные центры развития как интеграторы государственного управления в саморазвивающихся полисубъектных средах - стр. 26
Российский истеблишмент этого американского конституционного хода как бы не заметил и продолжал создавать школу планирования инкрементального типа с либеральным уклоном. Вместе с тем, многие понимали, что без государственного планирования, хоть и на короткий период, жить нельзя, и в России начали принимать различные программы федерального, регионального и муниципального уровней. Программы эти работали плохо, поскольку стройной и увязывающей различные уровни управления методологии и системы планирования во входящей в рынок России не было. В программы попадали мероприятия, под которые у разработчиков уже были какие-то – зачастую ненужные социуму и рынку – наработки, однако, за которыми стояли определенные группы лиц. Некоторые работы, конечно, все же были чрезвычайно важны для страны, и для этого отдельным программам придавался высокий статус, например, президентский. По ним создавались соответствующие институты, например, под президентские программы было создано специальное подразделение в президентской администрации. Нельзя сказать, что и высокорейтинговые программы хорошо работали. Скажем, президентская программа «Хлеб» (условное сокращение) обеспечена деньгами не была, а программа «Водка» была.
Попытки реанимировать государственное планирование, ориентированное на реализацию определенной национальной идеи, предпринимались. Например, по инициативе группы помощников президента России был инициирован выпуск Белой книги относительно мнения отдельных россиян, служащих, ученых, экспертов, рабочих по этому вопросу. Оглавление книги предусматривало широкую и детальную шкалу мнений – от полной поддержки до полного отрицания потребности в национальной идее. Первый выпуск книги, обложка которой действительно была белая, разошелся мгновенно по узкому кругу лиц, ее было не достать. Но второй выпуск этой Белой книги света не увидел.
Тезис «стратегия» приобрел официальный статус на государственном уровне в нашей стране только в 2000 году, в начале президентства В. В. Путина. Тогда, после длительной работы многих десятков экспертных групп была написана довольно объемная стратегия (порядка 200 л.), главная ценность которой, по-видимому, состояла в том, что она была первой пробой пера новой российской власти выпускать документы стратегического планирования, и она вводила в государственный оборот слово «стратегия». Закон же о стратегическом планировании, как известно, был принят только в 2014 году. На принятие этого закона повлияло много факторов, в частности, укрепления на глобальном рынке экономических позиций Китая, усиление противостояния военно-политических блоков. Однако, явное замедление процессов глобализации, возможно, способствовало тому, что реализация этого закона в российскую жизнь идет далеко не так, как хотелось бы его разработчикам.