Сиротки. Отцеубийцы - стр. 20
Рыдания застряли в груди. Морра лишь чувствовала, как дергаются, словно не принадлежа ей, плечи, тревожа свежий шрам от стрелы.
– Баронесса! – прогремел нетерпеливо Кирш. Должно быть, он уже долго не мог ее дозваться. – Идем, нас ждет Хроуст!
«Да идите вы все в пекло со своим Хроустом!» – упрямо повторяла она про себя как молитву, но вслух не вымолвила ни слова. Кирш взял ее под локоть, поставил на ноги и отвел от тела. Она успела поймать его брезгливый взгляд при виде останков магистра:
– Вот что делает ваш великий король с собственными людьми ради своего вонючего трона. Превращает в живых мертвецов!
– Значит, у него есть еще кьенгары? Хранительница Шарка – не последняя? – прозвучал откуда-то из толпы Сироток логичный вопрос – и все взгляды метнулись к Морре.
Но та уже не могла ничего ответить: ее губы и плечи вздрагивали все сильнее и чаще. Мархедор, Мархедор…
Кирш рассерженно цыкнул:
– Это мы еще узнаем. Пойдем, Морра, скорее!
Он буквально тащил ее за собой через крепость, пока сама Морра пыталась отогнать тошноту и страшное лицо мертвого друга, стоявшее перед глазами. С каждым шагом Сироток вокруг становилось все больше. Кирш вывел ее на площадь у нарядно украшенного здания со статуями и колоннами – должно быть, здесь был городской совет. На несколько мгновений он застыл, глядя в сторону воронки в центре площади, откуда Сиротки убирали очередных жертв Шарки.
Шарка… Сознание понемногу возвращалось к Морре. Она позже оплачет Мархедора так, как полагается. Если Рейнар пал, то ей самой и, возможно, несчастному Фубару грозит смертельная опасность. Скорее всего, Кирш ведет ее не на помощь Шарке (как она может помочь Хранительнице Дара, которая разнесла целую крепость?), а на казнь.
У входа в ратушу она повисла на руке Кирша:
– Постой! Я все объясню!
– Морра! – Грубый рывок поставил ее обратно на ноги. Кирш схватил ее за шкирку, как разбаловавшегося хорька, и потянул к дверям. – Приди в себя, мать твою…
– Морра!
Голос Хроуста невозможно было спутать ни с чьим другим. Он ударил, как гром, а следом и настоящий гром расколол свинцовое небо, и Морра оказалась перед гетманом.
Безоружный, но грозный, явно боровшийся с гневом Хроуст увлек Морру за собой в глубь темного зала, заполненного самыми близкими его полководцами. Кирш бросился к предводителю с расспросами, но Хроуст заткнул его, и Кирш понесся к другим: Петличу, Бабешу и тем, чьих имен она не знала. Если бы ее хотели казнить, вряд ли отпустили бы так просто… Тем не менее Хроуст пристально следил за ней и поторапливал. «Соберись! – велела она себе. – Если они ни о чем не догадываются, то самое глупое, что ты можешь сделать, – это поддаться страху и выдать себя с потрохами».