Сиротка для дракона. Бои без правил - стр. 40
– Я отпущу ваш локоть, если вы пообещаете не делать глупостей и не пытаться на меня напасть.
– Обещаю.
Напасть я сейчас могла разве что на комара, имевшего давние проблемы со здоровьем, и то с сомнительным успехом. Тело по-прежнему казалось ледышкой, дрожь никак не унималась. Кружилась голова. И добивала меня магия, точнее, ее отсутствие. Я потянулась к ошейнику, ощупала грубую металлическую полосу, дернула замочек. Конечно же, это не помогло. Исчезнувшая магия ощущалась неприятнее всего, хоть я и не смогла бы толком объяснить, в чем это выражалось. Наверное, так же ноет к перемене погоды давно отсутствующая нога.
Мужчина выпустил мою руку, отошел в сторону. Я проморгалась, наконец-то разглядев его, и охнула, узнав.
– Разрешите представиться, граф Сандью, министр внутренних дел, – поклонился он мне как равной.
Так. Кажется, я все-таки рехнулась в ледяном каменном мешке. Или брежу, устав от холода? Остро захотелось себя ущипнуть, но крупная дрожь, по-прежнему колотившая меня, ощущалась как нельзя реальней. Нет, это не сон определенно. Бред? Не знаю, никогда не доводилось прочувствовать, как ощущается бред. Я огляделась. Сколько же здесь света!
Камера, такая же, как та, в которую меня определили вначале, только пустая. А я даже не поняла, как меня сюда привели. Что ж, если я и брежу, замерзая, стоит постараться сохранить остатки достоинства. Чтобы, представ перед пресветлыми богами, не устыдиться самой себя, когда мне покажут все свершенное в жизни.
– Лианор Орнелас. – Присела я в реверансе. Точнее, в том его подобии, которое смогла изобразить задубевшими мышцами. Стиснула зубы, чтобы не рассмеяться – настолько нелепым и диким было все происходящее.
– Рад знакомству. – Как я ни старалась, не смогла расслышать в голосе министра издевки. – Моя жена и дочь очень хорошо о вас отзываются.
Бред, бред, бред!
Я попыталась изобразить светскую улыбку. Получилось так себе – губы не слушались, тряслись. Когда ж я согреюсь наконец! Ни министр, ни маячившие за его спиной тюремщики не ежились и не дрожали, значит, здесь должно быть тепло.
– Передайте графине Кассии и графине Оливии мою благодарность, – простучала зубами я.
Но если это не бред, если Оливия в самом деле говорила обо мне с отцом, значит, она меня не бросила – а я плохо подумала о ней!
Но почему она молчала, когда мне так нужно было хотя бы одно доброе слово? Не хотела дать понять следователю, на чьей она стороне?
– У вас будет возможность сделать это самой.
В самом деле? Не верить! Нельзя верить, нельзя надеяться, потом будет еще хуже. Может быть, Оливия говорила обо мне с отцом не сегодня – а рассказывая о новых знакомствах. Может быть, министр не верит в мою невиновность, ведь у меня ни доказательств, ни свидетелей, а Бенедикт наверняка запасся ими.