Сирень цвела… - стр. 3

«О причине или причинах, я сразу не докопаюсь, – ожидая, когда его и перевернутый «додж» обнаружат, он, не желая терять время и борясь со сном, решил поразмышлять над происшедшим. – Тем более, что пока никаких мыслей на этот счет у меня нет. Тогда начну с «Калашникова»… Итак, «Калашников» – это наш, советский автомат. Автомат, который не только продается в разные страны, но и подделывается… Интересно, это наш автомат или подделка? Надо будет постараться это узнать.... узнать через моих «друзей» в ЦРУ и БНД. Им я обязан сообщить о происшедшем, а тем более и Центру. А что мне это даст? Пока ничего… Но, предположим, если мне удастся узнать его заводские данные, можно будет попробовать попросить Центр отследить его путь от момента сборки … Возможно, это что-нибудь прояснит… Хорошо бы суметь выяснить это до отправки моего сообщения в Центр о происшедшем, но удастся ли? Предположим, что не удастся или автомат окажется подделкой… Что тогда? Тогда, надо выяснить у «друзей» страну-автора подделки… Может быть, у них будут и данные о возможном изготовителе… Будут же они по своим картотекам проверять… Вот, возможно, что-то и выплывет… В общем, в том или ином случае может появиться хотя бы какая-нибудь конкретная отправная точка для дальнейших размышлений и поиска причины или причин…»

Петр слегка поворочал занемевшей шеей и вновь принял прежнюю позу.

«Никак, начинается шейный остеохондроз… – подумал он. – Этого мне еще не хватало… Ну, хорошо, с автоматом более или менее понятно… Теперь, почему так демонстративно? Не могли же они не понимать, что о «додже» могут узнать… Мог же кто-нибудь его видеть… Например, подойдя к окну дома, выходящему на шоссе… Это же элементарно: более-менее точно определить время происшествия, опросить возможных свидетелей, проживающих или находившихся примерно в это время до и после места происшествия. А, может быть, кто-то и проезжал мимо «доджа»… Да и, экспертиза установила бы, что патроны от «Калашникова»… Если бы они захотели, они могли бы это сделать по-тихому. А здесь как будто нарочно, открыто, я бы даже сказал нагло, чтобы было широко известно. Но для чего? Показать силу? Зачем и перед кем? Не понятно… Вернее, не известно… Было бы известно, стало бы понятно. Так, что остается только строить гипотезы. Вот, например, такую: те, кто в «додже» выполняли заказ в отношении меня… Но чей? А, если они же и были заказчиками? Вряд ли… Не логично: сами себя бы подставили… И почему появился этот заказ? Опять, не понятно… Ну, хорошо, попробую по другому… Предположим, те, кто ехал в «додже» на встречу со мной, – простые исполнители и им удалось бы исполнить задуманное. Что было бы дальше? Они постарались бы скрыться… Их бы искали и, вполне вероятно, нашли бы и арестовали… Они могли бы рассказать о заказчике или заказчиках. Заказчику или заказчикам это надо? Нет. А, раз, нет, то заказчик или заказчики сделали бы все, чтобы эти в «додже» в случае успеха, ничего и никому не смогли рассказать, то есть просто бы убрали их как не нужных свидетелей. А, если я ошибаюсь? Если заказчик или заказчики как раз и рассчитывали на то, что исполнители будет арестованы? Могло такое быть? Маловероятно, но все жё… Хорошо, допустим, что расчет был именно таким. Но что бы это им дало? Известность! Именно известность! И их бы стали искать… Неужели они могут быть уверены в том, что их не найдут и они останутся безнаказанными? Если могут, то кто же они? Представители верхних эшелонов власти? Власти продажной и коррумпированной. А, если не власти, а коррумпированных с нею кругов? Например, каких-то крупных корпораций… Нет, корпорации вряд ли… как не крути, пятно на репутации всё-таки может остаться… Им этого не надо. Тогда кто ещё? Ещё… ещё… ещё мафия! Но причем тут я и мафия? Хотя… возможно так и есть. А, может, и нет… Надо вспомнить…»