Сиракана. Книга 2. Великая Игра - стр. 8

– А если в этом все дело? – снова вмешался Торвальд. – Что, если в Катреоне каким-то образом прознали об исчезновении Сольвинуса и сделали для себя выводы. Это ставит нас в опасное положение. Плюс скорость, с которой пришло письмо, сама по себе означает, что катреонские шпионы, которые…

– По крайней мере, – перебил его Тирас, – ты видишь проблему. И да, она существует. Тем больше причин принять в наши ряды еще одного катреонского мага и, как я уже сказал, внимательно к нему приглядеться.

Быстрыми шагами глава совета покинул шатер. Выйдя наружу, Тирас резко вдохнул утренний воздух и огляделся вокруг. Приготовления шли полным ходом. Латники и арбалетчики осматривали оружие, инженеры возились со своими машинами. Скоро начнется осада. Сразу же, как только будут завершены последние приготовления в городе.

Чего не заметил никто, включая верховного архонта, так это тихой тени, медленно и осторожно отошедшей от палатки. Человек в коричневой мантии ученика немного прошелся по лагерю и, удостоверившись, что за ним никто не следит, быстро направился в сторону голубятни, вынул из внутреннего кармана мантии свернутый свиток и стило. Развернув свиток, он быстро просмотрел содержимое, удовлетворенно кивнул и, добавив некоторые пометки, снова свернул свиток. Затем, подойдя к клетке, взял оттуда голубя, поднес начавшую дергаться птицу к лицу и что-то прошептал одними губами. Птица ощутимо вздрогнула. Снова удовлетворенно кивнув, ученик прикрепил свиток к лапке голубя, подбросил его в воздух и поспешно удалился.

Воспарив в небо, голубь полетел в сторону далекой Катреоны.

Глава 1

Лес в пяти милях от Сарагассы. 95 год пв. Через три дня после убийства архонта Гильярмо.

Что чувствует волк, загнанный собачьей стаей? Что чувствует раненный лев, окруженный стаей гиен. Что чувствует зверь, превратившийся из хищника в добычу.

Ночной лес дышал жизнью. Он принимал ее в свои объятия, но не обещал защиты – ему никогда не было дела до жизни, существующей и обрывающейся под его могучими кронами. Тысячи живых существ проживали здесь свои жизни и заканчивали их, порой, в зубах других. Природа не ведает жалости. Хищнику нет дела до того, что чувствует добыча… пока он сам не стал ею.

Он бежал сквозь ночной лес, дыша через силу, спотыкаясь на каждом шагу. Охота была в самом разгаре, охота на него. Здесь не было ничего, что могло бы ему помочь – ни знакомых мест, ни знакомых следов или запахов. Этот лес не обещал ему защиты, он был для него чужим.

Человек судорожно обернулся. В лунном свете его глаза на миг блеснули желтым. Не было ни людских криков, ни собачьего лая, его преследователи передвигались абсолютно бесшумно. Лишь среди деревьев раз за разом мелькали порывы ветра. Человек оскалился и побежал дальше. Он был молод или выглядел молодым. На поджаром мускулистом теле была одежда явно с чужого плеча. Кожа была загорелой, но сквозь загар нет- нет, да и пробивался ее бледноватый цвет. Короткая щетина волос придавала его голове немного квадратную форму. Черты лица явно выдавали в нем тилланца – редкого гостя в этих местах.