Синтез - стр. 132
– Да я понял, – успокоил Джона Максим, – поглощая продукты общества, неизбежно сам становишься его продуктом.
– Вот, наша группа. Ведь что бы гениального мы бы не сотворили, никогда мы не станем полноправными властителями дум… о, сказал, как. Ладно, не будем занимать высшие строчки рейтингов, если это не будет угодно обществу.
– Так, подожди, так это логично, – перебил Максим.
– Да. Так. Хорошо. Не будем угодны тем, кто контролирует общество. Находится во главе общества. Правительству, короче. Ну, не самому правительству, конечно, а владельцам всех этих масс-медиа. А масс-медиа поставлены правительством, или… ну, как-то так. А почему? Потому что, народ должен пожирать только то, что ему должно, что ему засовывают в рот, то, что легко и без проблем переваривается, что не вызывает ненужных вопросов, а если вызывает вопросы, то только нужные. Вообще, лучше, конечно, чтоб вообще не вызывало. Ушло время рок-н-ролла, как акта протеста. И ушло не потому, что не выглядит, как протест, а потому что любой протест можно повернуть в нужную сторону и заставить служить тому, против чего он был изначально направлен. Иллюзия свободы очень эффективно заменяет саму свободу. Эффективность ее заключается в том, что никто не может отличить иллюзию от действительности, и не только потому, что действительности никто не видел, из-за качественно сфабрикованной иллюзии. Хотите свободы? Нет, нам не нужна свобода, мы ее боимся, да и не знаем, что с ней делать. Да, ну что вы! Мы с вами имеем демократическое общество. В демократическом обществе все граждане свободны. Так? Так, так! Ну, так получите вашу свободу! Где она? Да вот же она! Ах, вот она! И все уверены в том, что свобода это то, что в данный момент им дали. А это может быть все, что угодно. Угодно кому? Правильно, снова правительству. Ну, под правительством я подразумеваю, все, что там наверху.
– Ну да, я понял, я уже слышал о тех, кто наверху кое-что, – сказал Максим.
– Меня просто бесит, как они там впаривают нам всем…– в сердцах проговорил Купер, – я все, про наших баранов.
– Шоу-бизнес?
– Эх, как не прискорбно, но это теперь все и шоу, и бизнес. В принципе, вряд ли сейчас кто-то с уверенностью может определить, где здесь искусство, а где бизнес. Особенно, если учесть, что сейчас не только на самом настоящем искусстве делают бизнес, но и его само превратили в бизнес. Искусство лишилось свободы, что уж о людях говорить.
– Ну, не без помощи людей, так что, как не крути, а люди-то это первопричина. И, во-вторых, ты сказал, лишилось. Не означает ли это, что оно было свободным.