Синора Ависсу - стр. 47
− Возможно, что да. А может, станешь просто аколуфом, или, если по-современному, аколитом. Это греческое слово значит «спутник». Бо́льшая часть граждан Синора – аколиты. Звание катафракта получают, как правило, аколиты, которые добились больших успехов в какой-либо сфере деятельности. Никаких особых привилегий у катафрактов нет. Это как, например, ты был студентом, получил диплом и стал специалистом, а дальше закончил аспирантуру и стал кандидатом наук. Греческое название «катафракт» означает воина, покрытого бронёй. Это, можно сказать, военная элита. В прежние времена они были кавалеристами. Ещё в античную эпоху катафрактами называли парфянскую тяжёлую конницу. Теперь кавалерии нет, но название сохранилось.
− Как же ты так быстро, за два года, стал этим самым катафрактом? – недоверчиво спросил Егоров. – Какая из тебя «элита»? В армии не служил. Да ты даже не синорянин!
− Те, кто попал на эту службу, не будучи уроженцем Ро́сии Синории, являются, по сути, агентами Синора в обычном пространстве, и их обучают по ускоренному курсу владению разными высокотехнологичными устройствами. Вдобавок, житель нашего мира лучше осведомлён о тонкостях современного общества, и его не требуется долго учить манерам и правилам, которые не характерны для синорян.
− Ну-ну… Манерам учить может и не требуется. Но сколько у нас говнюков. Вдруг найдётся сволочь, которая продаст одно из ваших устройств нашему правительству? Или американцам? А вдруг они с потрохами сдадут такие технологии этим вашим неведомым врагам? Ась?
− Исключено. Надёжность систем защиты у синорян такая, что продажа важных знаний и технологий врагу невозможна. Физически невозможна. Ты дашь кому-то прибор, а он – хлоп! И исчез.
− Мда… Занятно… – Егоров задумчиво поглядел в безоблачное небо. – Хм… Стоит подумать.
− Подумай. Время ещё есть. Одно могу сказать: скоро не только тебе, но, видимо, и всему миру предстоит суровое испытание… – Бельский задумался и загадочно посмотрел на кроны деревьев. – Хотя будет ли это именно то самое… Никто, кроме Отца Небесного, не знает…
Егоров огляделся и резко встал с бордюра.
− Так. Поехали.
− Куда?
− А то ты не знаешь?
− Не знаю. Я же сказал, что наша встреча – моя личная инициатива.
− Иакинф этот ваш забил всем стрелку на студии у Коляна Бочкарёва. На Большой Лубянке. Сегодня в четыре часа.
− Ещё рано, только час дня.
− Всё равно поехали. Мне ещё надо окончательно протрезветь.
− Извини, но у меня ещё не все дела окончены. Да ты не волнуйся, поезжай, – сказал Валерий. – Уверен, что всё будет хорошо.