Синий мёд - стр. 31
И передышка пошла на пользу. На следующее утро, раным-рано, около девяти утра, я, соскочив с восемнадцатого трамвая, уже бежала к конюшне Сергия Арчединца, с сапогами в наплечной сумке и с выездковым стеком за спиной. Утро выдалось сияющим, обещая прекрасную тренировку на плацу. После, может быть – этим же вечером, надобно будет навестить Черновых. Уж ведь скоро и девятый день, тринадцатого числа. Вне сомнения, Виринея всё устроит и без моей помощи, у нее такие вещи получаются много лучше. Но проведать их я должна. Час-другой тренировки, и я совсем оживу, это сейчас правильно.
В конюшне, около стойла Букета, переживал ребяческий восторг незнакомый худощавый господин средних лет, академической складки, очевидной невзирая и на партикулярное платье. Случается иной раз: живет-бывет себе человек без лошадей, а потом вдруг…
– А что ему принести? – расспрашивал он Славу. – Что он любит есть?
– Да он всякое любит, – веселился Слава. – Спаржу любит, трюфели, птифуры… Несите всё к нам в подсобную, а уж мы разберемся.
– Начинаю постигать этимологию выражения «не в коня корм», – рассмеялась я, подходя.
– Давно вас не было, Елена. Ох, из-за такого перерыва не разрешит вам Сергий коня-то поднимать сегодня.
Гость глянул на меня в некоторой оторопи. Я, хоть и вешу поболе невесомой Даши, но в его глазах, вероятно, не походила на особу, могущую взять Букета на ручки. Не страшно, во всякий профессиональный язык входишь со смешными недоумениями. А ведь прав Вячеслав. Только я научилась красиво вздыбливать коня, а на колу мочало, начинай сначала.
– Так что приходите, – обернулся Слава к посетителю. – Люди и постарше вашего учатся, и слаживают. Особо не морочьте себе головы: яблоки, морковка, репка, капусты нельзя, хлеб только сухой. Сахар у нас под полным запретом.
– А кто нынче ездит? – Спросила я, когда осчастливленный гость удалился.
– Не знаю, я сам только пришел. Сергия не видел еще, хотя лесснер его уже на стоянке. Так что седлаемся потихоньку.
За моей спиной хлопнула дверь, послышались шаги. Слава вдруг молодцевато вытянулся, щелкнул каблуками сапог.
Я обернулась и только что не охнула вслух, столь неожиданным показалось мне увиденное. Рядом с Сергием по проходу меж денниками шел Ник. Верно они оба только что вышли из тренерской комнаты. В самом деле Ник. Узнаваемый издали, отнюдь не играющий в инкогнито, обычный, преображенский, четкий. Как какой ни есть, но литератор, я помню, что четким бывает профиль человека, а не сам человек. Но именно этим эпитетом я каждый раз определяю издали Ника.