Синичка в небе - стр. 62
В «ГорЭншуранс» меня не хватились, задание не придумали, а начальник все еще продолжал обсуждать архиважные вопросы страхования. Пострадав от никомуненужности, плюнув и сдавшись на милость злодейке-судьбе (а какой был выбор: воевать-то не с кем), я направилась в бухгалтерию пить кофе с девчонками, попросив Катерину в случае появления Гордеева позвонить.
Под конец пятничного рабочего дня бухгалтерия все еще напоминала проходной двор, но если начальница еще пыталась работать с «проходимцами» из других отделов, то мои подружки уже попали под власть распрямляющих извилины выходных и обсуждали планы на предстоящие два дня. Пенять на них за это было бесполезно. Иришка с Егором собирались в Петергоф, а поскольку мы понимали, что идея принадлежит не парню, отговаривать было бесполезно. Снег с дождем и грязь в качестве аргументов не котировались. Нашу Ирку было проще убить, чем свернуть с намеченного маршрута. Рита же, как истинный интроверт запаслась списком фильмов и попкорном для микроволновки. Я же понятия не имела, чем займусь: все зависело от окончания сегодняшнего дня, и все это понимали. В качестве поддержки предложили вне зависимости от решения начальника закончить вечер в баре, только в одном случае — с минусом, а в другом — с плюсом. Я не стала разочаровывать и говорить, что есть еще третий вариант, при котором про меня просто забывают…
Примерно за полчаса до окончания рабочего дня мой невроз перетек в гнев, и я, не усидев на месте, поднялась в приемную. Катерина клятвенно заверила меня, что Гордеев все еще в конференц-зале, и я тотчас похоронила мечты о баре. Выпивка и хорошая компания — прекрасно, но не когда ты понятия не имеешь, выйдешь ли на работу в понедельник. Не дождись я окончания совещания, решив узнать вердикт в понедельник, по факту, умерла бы от неопределенности. Но, судя по всему, не одна я имела планы на вечер пятницы, потому как Николай Давыдович вышел из конференц-зала в семнадцать пятьдесят и, ни на кого не глядя, направился в кабинет. Выглядел он больным. Тормошить его в таком состоянии казалось кощунственным, но когда я увидела, что он собирает бумаги в портфель, жалость испарилась бесследно.
— Николай Давыдович, — ворвалась я уже во второй кабинет за день.
— У вас что-то важное? — спросил он сипло. Очевидно, его связкам совещание далось непросто.
— Я была у Новийского, и он сказал, что как только вы выполните свою часть сделки касательно развода, он готов дать показания за нас в суде.
— Замечательно, — ответил он, даже глаза не поднимая. — Что-то еще?