Синичка в небе - стр. 55
Я попыталась отвлечься и поработать, но разве это было возможно, когда из кабинета начальника слышались приглушенные разговоры и даже смех. Так и тянуло приложить к двери ухо и подслушать. Ну а что? Катерина раньше никогда не заставляла меня помалкивать в тряпочку, дабы не навлечь гнев господень начальника.
«Горе ты луковое!» — сжалилось надо мной окошко скайпа после того, как я очередной раз наклонилась к двери в попытках расслышать хоть что-то. — «Там Новийский!»
Тут-то я и вспомнила о подаренном букетике. С какой стати я решила, что Юлия не знает Ваньку, если ее муж явно давно и не шапочно знаком с Гордеевым? Они вполне могли встречаться дома у кого-нибудь из общих знакомых, да или вообще за ужином. То, что она терпеть не могла званые вечера вовсе не означало, что не бывала на них вовсе. Внезапно мне стало страшно, что после наших проделок потенциальный свидетель откажется сотрудничать.
«Он был зол?» — спросила я Катерину.
«Он был до крайности любезен».
Любезность? Это хорошо или плохо? Сама я становилось любезной только в крайней степени недовольства, а как с этим обстояли дела у Новийского — кто ж его знает. В общем, рано, видно, я списала свое увольнение со счетов!
Просидев в ступоре над бумагами пару часов и окончательно возненавидев папку Олеси Александровны, я услышала, как голоса мужчин начали приближаться, становиться отчетливее. Моя судьба решалась в тот миг, и когда дверь открылась, я обернулась и взглянула на Гордеева. Думала, что-нибудь пойму по лицам, но мужчины выглядели удивительно спокойными. Вежливо попрощались, и я решила, будто меня их разговоры миновали. Однако уже почти у самого выхода Новийский бросил на меня заинтересованный, веселый взгляд, и в голове мелькнула единственная мысль: «Ауч, будет больно!»
К счастью, больно не было. Едва гость ушел, как привычно невозмутимый начальник вызвал нас с Ванькой в кабинет — почти на ковер. Некоторое время он смотрел на нас почти строго, а потом не выдержал и… расхохотался. Казалось, это впечатлило даже его сына, потому что Ваня бросил на меня недоуменный взгляд и пожал плечами.
— Ну и что вы, олухи, вытворили? — начал Гордеев, отсмеявшись. — Весело было?
— Не понимаю, в чем проблема. Разве не на это рассчитывал Новийский? — невинно поинтересовался Иван. — По-моему, только неверность и может в достаточной мере смутить его жену, чтобы поменьше выступала в суде.
— Правильно, — прищурился, оценивающе оглядывая сына, Николай Давыдович. — Нет детей, она — его иждивенка, ни дня не работала, да еще и изменяла. Этим можно оперировать.