Синева - стр. 5
– Хорошо! – сказал наконец Будильник.– Уступаю вам, но запомните: это в последний раз.
– Ах…– вздохнул Сурок.– Если бы мальчик болел в последний раз!..
– Нужно закаляться! Нужно раньше вставать – и за город, и на зарядку,– звякал Будильник.– Раз – два! Раз – два! Время, вперёд, вперёд, время!
– Кто спорит, закаляться нужно,– кряхтел Сурок, забираясь в своё кресло.– Только сначала нужно выздороветь. Вон в прошлое воскресенье съездили за город – и пожалуйста: температура тридцать девять и две!
– Это Тимошу в электричке продуло. Ну ничего! Скоро его родители купят машину и тогда быстрее будут добираться до лесов и парков. Будут загорать, купаться… Мальчик станет сильным и здоровым.
– С чего это он станет?.. Сейчас в электричке простужается,– пробурчал себе под нос Иван Карлыч, укрываясь пледом,– а потом в машине будет простужаться… Нет, нужно пешком ходить…
– Напрасно вы не верите в технику! Вы с ней просто не знакомы,– забренчал Будильник.
– Это я-то?– Иван Карлыч заёрзал в кресле, и оно заскрипело, как старый корабль.– Да я на собственной шкуре, так сказать, испытал, что такое техника… Когда с грызунами боролись, меня вся сельскохозяйственная авиация гоняла! Да я!.. Что там говорить… При чём тут техника… Счастье от техники не зависит! Родители – взрослые люди, а не понимают простых истин…
– Чего не понимают?
– Того, что, пока они на машину зарабатывают, мальчик вырастет. Машина, конечно, будет… Потом… А они ему нужны – сейчас!
– Но Тимоша ничего об этом не говорил!
– Да что ты, сам не понимаешь?
Иван Карлыч даже поднялся с кресла, перекинул череплечо клетчатый плед и заходил по комнате, как шотландский стрелок.
– Где это видано, чтобы мальчики с будильниками и сурками разговаривали?
– Нет, почему же,– возразил было Будильник,– вот в журнале «Наука и жизнь»…
– Да ни при чём тут наука,– оборвал его Иван Карлыч.– И разве это жизнь? Сидит один-одинёшенек на двенадцатом этаже… Тут с водопроводным краном разговаривать научишься. Мысли всякие дурацкие в голову лезут…
Иван Карлыч принялся ещё быстрее вышагивать.
– Я, говорит, летать хочу! Понимаешь: летать!
– Что же тут дурацкого? – затарахтел Будильник.– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью… Всё выше, и выше, и выше!
– Это я и сам знаю! Я ему говорю соответственно:
«Учись, закаляйся – будешь лётчиком!»
– А он?
– А он, видите ли, мечтает, чтобы без всякого мотора – взял и полетел! Кругом, говорит, простор и ветер!.. А живём мы, между прочим, на двенадцатом этаже! А родителей дома нет…
«Да что ты, Иван Карлыч! – хотел было закричать Тимоша,– Что я, маленький? Я же не в этом смысле…» Но подумал, что придётся ему так долго свою мечту объяснять и растолковывать, что она совсем мечтой быть перестанет. А это была самая большая, самая затаённая Тимошина мечта: летать.