Синдром отмены - стр. 34
– Саш, мы с тобой разные люди. Нам с тобой даже поговорить не о чем. Только о детях…
Воронов поджал губы, не стал ничего говорить. Просто изучал жену долгим взглядом.
– Никакого развода не будет! – он направился к двери, но на пороге задержался. Не оборачиваясь, бросил: – На работу можешь выходить, – и уже другим тоном, со сдерживаемой яростью и легко читаемой угрозой, добавил: – И, не дай бог, я узнаю, что у тебя кто-то есть… – вместо окончания фразы он саданул кулаком о стенку шкафа.
Злые Юлькины слова «То есть, тебе можно, а мне нельзя, да?!» до сих пор жгли душу, сводя с ума, душа ревностью. Как он ей тогда сказал? «Не доводи да греха!», «Ты меня знаешь!», на что она ответила с глубокой обидой и болью в голосе «Вот именно, что я тебя знаю!». Не простила, значит, до конца. Ни за себя, ни за парня бывшего, Макса. Оттого и метания эти, избегания, а теперь и желание найти мать Синицына. Вот с*ки, Курбановы или кто-там еще, так ему подосрать все!
Ну ладно, он сейчас обострять отношения с женой не будет, пойдет ей навстречу, обезопасит ее иначе. Проплатит ей толковый невидимый «хвост» для защиты от возможного нападения и, кстати, сразу же выяснит, есть ли у нее кто-то на стороне. Для души, бл*! При мысли об этом кровь в венах не просто кипела, а бурлила, грозя сварить его живьем изнутри! Не дай бог! Не дай бог! И да, надо еще эту няню пробить для надежности…
– Сань, ты чего грузанулся? – толкнул его в бок локтем Демидов. А он и забыл, где находится!
– Да ладно, – отмахнулся Воронов, – херня. Может, бухнем? – предложил, глядя в зеркало заднего вида на Димона, перевел вопросительный взгляд и на Влада.
– Душа болит? – с пониманием хмыкнул тот.
– Ага, и водки просит, – в том же тоне, поворачивая ключ в замке зажигания, ответил Саша.
Через минуту внедорожник Воронова с ревом вырвался из тесного дворика.
Глава 11
– Не, мужики, извиняйте, но я домой, – слегка захмелевший Калинин отставил в сторону пустую стопку. На возражения сотоварищей возразил: – У меня дома гостья, нехорошо будет заявиться домой бухим.
Чтобы окончательно протрезветь, он решил до дома прогуляться пешком, благо, погода позволяла. В голове блуждало слишком много мыслей, которые дальше уже невозможно было гнать прочь. И мысли эти были отнюдь не о работе.
Он и сам не знал, почему так обеспокоился судьбой девчонки, почему не поручил помочь ей кому-нибудь из оперов. Все-таки он начальник розыска, а не рядовой сотрудник, чтобы решать проблемы каждого обратившегося. Последние несколько лет его работа, в основном, проходила в кабинете и заключалась в руководстве отделом и обеспечении правильной организации текущей работы, да в самом рутинном – оформлении документации. Но нет, никого он не отправил вместо себя к ней домой, все бросил и сорвался сам. А мог бы просто позвонить. Пожалел ее тогда, с месяц назад, и потом в груди что-то сжалось, едва увидел ее возле дежурки, потерянную и несчастную. Судьбу ее и так никак нельзя было назвать счастливой, а тут еще и новые неприятности. Не мог он ее оставить, лично хотел убедиться в том, что с ней все в порядке. А услышав про нерадивого соседа, доставляющего ей беспокойство и, вовсе, словно с катушек съехал. Мужику еще повезло, что его не оказалось дома, иначе огреб бы по полной программе. Да, пожалуй, место и, правда, было не самое благополучное для девушки. Зря он ее туда отправил.