Синдром одиночества - стр. 28
Долго вызревающий нарыв в отношениях прорвался неожиданно. Поводом послужила случайно оброненная фраза:
- Знаешь, мне все завидуют. Говорят, что у меня не жена – золото. Ты – мой надежный тыл. Я абсолютно уверен в том, что ты меня любишь. Ведь так? – Сказано это было как-то небрежно, свысока и почему-то вдруг задело самолюбие Али.
Она взбунтовалась. Взыграло, прорвалось былое кошачье своенравие. А кошки не любят, когда их гладят против шерсти. Устала быть покорной и уютной. Захотелось вдруг доказать, что она женщина, которую можно любить, а не просто упиваться ее верностью и надежностью. При этом свободно изменять ей и не бояться гнева обманутой жены – все стерпит.
Они как раз собирались в гости – встречать Новый год у знакомых. И, как оказалось, напрасно у Аркадия вырвались эти вполне безобидные слова. Они разбудили в Альке горячность, которую она прятала долгие годы жизни с ним. Возмутила его уверенность в своей неотразимости и подчеркнутое небрежение к ней, как к женщине, способной не только любить, но и быть любимой.
Вдруг всколыхнулось желание нравиться, а не просто быть тихой заводью. Вспомнила слова «Женщина без кокетства, что цветок без запаха». А еще сам Дымов любил повторять, что женщине нужны наряды, как крылышки бабочке.
Она была нарядна, она умела кокетничать. И в этот вечер кокетничала со всеми. Но кокетство было намеренным, холодным и скучным – назло мужу.
После боя курантов ушла в другую комнату укладывать Дашу. Ушла от обиды на равнодушие Аркадия, от непонятной злости на саму себя. Сквозь дрему услышала знакомый мужской голос, громкие поздравления, выстрел шампанского.
Это пришел Дмитрий. Димон – душа компании. Весельчак, балагур. Все восхищались неунывающим нравом Дмитрия – сам управляется с двумя сорванцами, мать которых умерла три года назад.
Аэлита остановилась перед зеркалом, поправила прическу, захотелось вернуться к гостям. Веселье было в полном разгаре. Дмитрий пригласил ее танцевать. И пригласил не случайно – она звала его взглядом. И сама удивлялась, неужели сохранилась у нее эта, казалось, давно забытая женская уловка. Понимала, что испытывает на нем свою силу. Получится ли? Получилось.
На ней была прямая юбка, плотно облегающая бедра. Разрез сбоку откровенно открывал ногу выше колена. Уже не худенькую ножку девчонки, но округлую, женственную.
Воздушная крепдешиновая блуза-разлетайка не могла скрыть мягкую округлость плеч и упругость груди. Молодая женщина приковывала к себе взгляды мужчин не столько красотой (красивой себя никогда не считала), сколько обворожительной женственностью.