Синдром невинности - стр. 24
Катюха замкнулась в себе, по возвращении домой хранила гробовое молчание, а глядя на Диму, презрительно кривила губы. Днями сидела, запершись в своей спальне, и ни мольбы приемной матери, ни угрозы отца, ничто не могло заставить её пойти на контакт.
А однажды она сама пришла к Бесу среди ночи. Забралась в кровать, прижалась, как в детстве, и вдруг заговорила, торопливо, захлебываясь словами…
Он слушал и холодел. Её откровения лились обильно, порой заставляя его вздрагивать от отвращения, иногда шокировали, но, в основном, вызывали острое чувство, состоящее из гремучей смеси жалости к Кате, ненависти к тем, кто посмел её обидеть, и жгучего желания порвать всех этих тварей.
« — Ты… Только молчи пока. — просила девочка, доверчиво заглядывая ему в лицо, и в темноте не видя, как оно перекошено от бешенства. — я сама виновата, Лизка, она… Она ведь глупенькая. Понимаешь, Димыч? Меня в школе гнобить стали, потому что я за парня заступилась. Он новеньким был, тихий такой, симпатичный. Изгоем меня сделали, куда я одна бы против толпы. Зимой это было. Подкараулили меня у моста, избили, а потом…»
И — в слёзы. А он холодел, скрежетал зубами, и спрашивал себя, почему… Почему, блять, она не позвонила ему?! Не рассказала?
« — Нельзя было. — шептала она горячо, поглаживая его по груди, — в армии ты был, глупости бы натворил. Не хотела я, Димыч, чтобы и ты сюда влип. Ну, вот… Меня по кругу пустили, старшаки сначала, их трое было, из десятого класса, а после одноклассники мои. Я не помню, как домой приплелась, болело всё, и… Обидно было, умереть хотелось. Молчи. Пожалуйста… Лизка тоже от них пострадала, мы вместе и сбежали. Позора я боялась. Никому ни слова о том, что тогда было, не ляпнула. Маме хотела позвонить, чтобы не волновалась, но… Страшно было. Скитались мы с Лизкой по чужим квартирам, она деньжата стащила батины. Я поначалу не догадывалась, куда она вечерами уходит, и деньги у нас стали крутиться.»
Долго о чем-то думала Катенька, а Дима, оглушенный признаниями, сверлил тяжелым взглядом потолок, и курил одну за другой сигареты.
« — Ну, а потом она мне прямо заявила, мол, я тоже должна свою лепту вносить, не ей же одной меня кормить — одевать. Домой я бы не осмелилась вернуться, стыдно было перед вами. Я отказалась, рассорились мы смертельно. Я из подъезда выскочила, ревела, а потом долго сидела на лавчонке, смелости набиралась маме позвонить. Вышла на дорогу, попутку поймать, и… С Игорем познакомилась. Влюбилась я, понимаешь, Димыч? Влюбилась до беспамятства. Он взрослый такой, сын промышленника, квартиру мне снял, подарки привозил. Я же старше своих лет выгляжу, соврала ему, что мне семнадцать. А он… Он надо мной посмеялся, не первым ведь он моим был. На видео снял, как мы трахались, как в рот мне давал… И дружкам показал, хвастался, что любую дуру в койку уложит, заставит делать, что захочет. В общем, видео это поганое в интернет слили, лица Игоря не видно, а мое — да. Я утопиться хотела, Марина спасла. Привезла в бордель, разъяснила, что к чему, мозги вправила. Вот так я и… — и совсем чуть слышно, — начала спать с мужиками.»