Синдром невинности - стр. 21
— Секу. — передразниваю я, скидывая туфли, ноги гудят невыносимо, и в горячую ванну жуть, как хочется.
Квартира кажется неуютной и пустой, голоса гулом отлетают от стен эхом. Здесь из мебели самое необходимое, Витька собирался после возвращения с моря устроить капитальный ремонт. Рассчитывал, что на выигранные на ралли деньги мы купим новый диван, кресла, вставим пластиковые окна. Непонятно, куда подевался обещанный организаторами соревнований денежный приз, наверняка, осел в их же карманах.
А что, кто спросит-то? Победитель на следующий же день попадает в аварию, состояние тяжелое, в сознание приходит урывками, и снова в беспамятстве. И я почему-то подозреваю, что ДТП было подстроено, версия сырая, доказательств нет, но слишком уж всё странно.
В общем, хватит об этом думать. Поговорить бы с кем-нибудь, поделиться мыслями. Одни мы с Витьком, родителей два года, как нет в живых, остальным родственничкам не до нас. Вернувшись из размышлений, я обхватываю себя руками, ощущая неприятный озноб. Бес делает шаг за порог, и я вдруг брякаю, не успев решить, какова степень риска:
— Дим… Останься до утра.
Он замирает спиной ко мне, слышу, как усмехается. С ума я, что ли, спрыгнула? Он же бандит, и слухи о нём ползают тревожные. Правду говорят, что язык мой — враг мой. Ох, Настюха, когда-нибудь тебе его вырвут точно.
— Так утро почти наступило. Никто тебя не украдет, не ссыкай. — Бес поворачивается, на миг, чудится, будто на его лице мелькает тень сомнения. — или боишься монстров под кроватью?
— В шкафу. — слабо улыбаюсь я.
К чёрту все сплетни. Ну, не похож он на педофила. Те, если судить по полицейским сводкам, неудачники и «ботаники», маменькины сынки, либо уроды, в детстве которых произошло нечто подобное. А Дима производит впечатление уверенного в себе человека, да и в криминальных кругах вряд ли скроешь такие мерзкие пристрастия. Брехня это всё.
— Чё — в шкафу? — криво усмехается он.
— Ну, монстры у меня в шкафу живут. А не под кроватью. — поддразниваю, совершенно лишившись страха перед ним. — заходи. Я чай сварю.
— Да я б чё-нить покрепче выпил. — он протискивается мимо меня, снимает куртку, и бросает на кушетку.
Пистолет небрежно кладет сверху, и я чувствую холодок внутри. А чего теперь паниковать-то, знала ведь, с кем связалась. Запираю замки, и вслед за гостем иду в кухню.
— Ой, я сейчас. — спохватываюсь, что нужно переодеться, и попробовать отстирать топ. — мне в ванную ненадолго.
Бес преграждает мне путь, оттесняет в коридор, и, взяв за запястья, привлекает к себе. У меня обрывается сердце, знаю же, что скажет. Сама напросилась, правильно.